Русский вечер в Ницце - Екатерина Барсова

Дома Инга полезла в почту. Там было письмо от Жиzel. Незаметно Инга увлеклась этой перепиской. В отличие от других тупых адресатов, Жиzel интересовалась балетом, его историей, жизнью и творчеством ее отца, Ингиными успехами.

Балерина раскрыла почту.

Привет, Инга!

Как проходят твои репетиции драматического спектакля про Марию-Антуанетту? Понравилось ли тебе быть драматической актрисой?

Что ты чувствовала при этом? Ты примеряла на себя чужую маску? Это легко? Всегда ли мы те, кем кажемся? Тебе никогда не приходил в голову вопрос: а кто мы на самом деле?

На другое утро Ингу ждал сюрприз. Не успела она выйти из дома на улицу, как ее окликнула консьержка:

– Вам презент.

Женщина выговорила слово «презент» почти как «президент».

– Какой? – не поняла Инга.

– Сейчас, – засуетилась дежурная. Нагнувшись, достала из-под стола плоский сверток размером полтора метра на два.

– Что это?

– Не знаю.

– Кто принес?

– Какой-то мальчик.

Инга вяла сверток и пошла обратно домой. В квартире развернула его.

Это оказался ее портрет. Она в образе нимфы из балета «Весенний ручей». Красивый портрет.

Внизу была приписка: «Инге от Валдиса Бракшните».

Глава четвертая

Портрет ей понравился. И она подумала, что ей следует поблагодарить за него господина Бракшните. Будет невежливо с ее стороны, если она никак не отреагирует на такой знак внимания.

Вернувшись домой, она набрала номер. Домработница только что ушла, и балерина осталась одна. Наступал вечер. Окно было полуоткрыто, и свежий ветер гулял по комнате.

– Здравствуйте, Инга! – услышала она на том конце провода.

– Добрый день.

Возникла легкая пауза.

– Я хотела бы поблагодарить вас.

– За что?

– За портрет.

– А… – Инга услышала легкий смешок. – Я рад, что вам понравилось.

– Портрет и в самом деле чудесный. Спасибо.

– Инга…

Она вся напряглась, ожидая вопроса о рекламе. Неужели он не понимает, что ей не хочется ссориться или быть резкой с ним в такую минуту, когда она позвонила, чтобы просто сказать «спасибо»?

– Вы не откажетесь со мной поужинать?

У нее отлегло от сердца.

– Не откажусь. – В голосе Инги прозвучало легкое кокетство.

– Замечательно! – Ее собеседник заметно обрадовался. – Я вас поведу в одно удивительное место. Вам понравится. Я в Москве недавно, но мне его порекомендовали друзья. Я сходил, и мне понравилось. Вы сможете подъехать к метро «Тургеневская» к восьми часам?

Инга посмотрела на часы. Успеет, собираться ей недолго.

– Смогу.

– Тогда я жду вас. Я буду стоять около черного «Форда».

– До встречи.

– До свидания.

Инга стала собираться. Ей вдруг захотелось одеться понаряднее. Не в таком стиле, как обычно. В быту она предпочитала спортивный стиль: джинсы, водолазки, свитера, туфли на низком или среднем каблуке. Свой наряд она обычно оживляла сумочкой яркого цвета. А платья надевала только на торжественные мероприятия. Когда того требовал этикет.

Балерина открыла гардероб. И остановилась на черных брюках, расширенных книзу, и кружевном жакете цвета слоновой кости. Это было нарядно и вместе с тем не вычурно. К месту.

Бежево-золотистая маленькая сумочка и изящные полусапожки на маленькой шпильке довершили образ.

Инга не стала сильно краситься. Тушь на ресницы и прозрачный блеск на губы.

Смотря сейчас на себя в зеркало, она неожиданно подумала, что идет на свидание с почти незнакомым человеком, не вызывающим у нее особой симпатии. Мужчина был приятен, но не более того. И согласие на ужин с ним с ее стороны – просто знак благодарности за прекрасный портрет, который он преподнес ей.

Инга улыбнулась упорству Валдиса Бракшните. Он надеялся склонить ее к участию в своем проекте и готов был прибегнуть к самым неожиданным способам. Вроде этого портрета. Какой смешной!

Но она останется при своем решении. Съемки в рекламе ей ни к чему. Однако Инга не хотела, чтобы о ней говорили как о высокомерной гордячке. Пусть господин Бракшните знает, что ее нельзя купить, но быть вежливой она умеет.

Закрывая дверь на ключ, Инга мельком подумала, что бабушкина брошь так и не нашлась.

Ресторан «Старый мулат» был очень мил. Инга будто бы попала в атмосферу декаданса начала прошлого века.

В зале было почти темно. Но этот полусвет был своего рода «фишкой» ресторана. При ярком освещении его оформление выглядело бы совершенно по-другому, не таким изысканным и красивым. А так – будто забытый островок в большом городе.

– Осторожно, здесь ступеньки, – вполголоса предупредил Валдис Бракшните и подхватил спутницу под локоть.

Инга все же споткнулась, но благодаря своевременной поддержке устояла на ногах. И тихо рассмеялась.

– Я сам едва здесь не упал, когда был в первый раз.

Сегодня Валдис Бракшните выглядел настоящим лондонским денди. В хорошем костюме и галстуке-бабочке.

– Выбирайте, куда мы сядем.

Инге понравился уютный столик в углу. Но потом она подумала, что это будет как-то слишком лично, интимно, и показала рукой в центр зала.

– Может быть, здесь?

– Как вам угодно.

Бархатные стулья были похожи своей формой на лепестки. Над столом висел абажур терракотового цвета. Стеклянные столы снизу подсвечивались синим цветом.

Им принесли меню. И канделябр со свечами, которые официант сразу зажег. Вспыхнувшие язычки пламени ласковыми бликами заскользили по рукам Инги и ее лицу.

– Люблю свечи, – тихо произнес Бракшните. – Сразу вспоминается Рождество. Елка, детство…

Инга молчала. Она вдруг подумала, что зря пришла сюда. Ну о чем она будет разговаривать с господином Бракшните? Он, наверное, по-прежнему надеется вырвать у нее согласие и во время ужина станет уговаривать сняться в рекламе. Надо было ограничиться благодарностью по телефону. А так ей нужно сидеть и вымучивать темы для беседы. Не может же она обсуждать с ним его или собственное детство?

– У вас нет настроения?

Вопрос был задан тихо, каким-то участливым тоном, но Инга ощутила внутреннее раздражение. Он не имел никакого права задавать такие вопросы! Он ей никто! И ему не должно быть никакого дела до ее настроения!

Но она взяла себя в руки.