Она со мной - Джессика Кансоло

– Пьяным ты творишь глупости, Чейз. Помнишь, как на прошлое Рождество у Мэйсона ты попытался сделать обратное сальто с крыши в бассейн? – напоминает Шарлотта.

– Эй, в защиту алкоголя, я и трезвым глупости делал.

– С этим не поспоришь, – бормочет Шарлотта.

Я чувствую, как у меня в груди нарастает тревога.

– Ладно вам, ребята. Если Чейз пьет, то как мы попадем домой?

Шарлотта оглядывается на меня.

– Чейз останется у Ноа с остальными парнями. Нас заберет мой брат, когда я ему позвоню.

Я выдыхаю с облегчением, и мы с Шарлоттой продолжаем обсуждать наши костюмы.

Примерно через десять минут мы поворачиваем на улицу Ноа. Его дом легко найти: перед крыльцом снуют подростки, а из открытой двери громко орет музыка. Здесь уже много людей. Почти десять часов: именно в это время на вечеринку приходит большинство людей.

Чейз паркует машину немного дальше на этой же улице. Для конца октября снаружи не так уж и холодно. Проходя по дорожке к крыльцу, мы здороваемся с парой человек, а спустя мгновение мы уже проходим через открытую дверь в ожидающий нас сумасшедший дом, где буйствуют пьяные подростки с играющими гормонами, а в воздухе витает угроза неправильных решений.

Внутри музыка звучит намного громче, и я автоматически начинаю двигать бедрами в такт. Пока мы с Шарлоттой следуем за Чейзом, я мысленно отмечаю его правоту насчет костюмов девушек. В переполненном доме много Штучек Один и Штучек Два, любительниц армейской и спецназовской тематики, дьяволов, ангелов и очень много кошек.

Многие парни пришли без костюмов, а те, кто нарядился, надели страшные маски или выбрали образы, не требующие подготовки. И здесь много федеральных инспекторов и сисек. Фу.

– Бухло! – восклицает Чейз, когда мы заходим на кухню, где полно народу. Он обходит стол, заставленный различным алкоголем.

– Не переборщи в этот раз! – Шарлотта устремляется за ним, оставляя меня неловко стоять в дверном проеме.

Я не совсем готова выпивать. Может, я и выпью шот, но только после того, как осмотрю дом на наличие выходов и знакомых лиц. Дом большой, но не такой огромный, чтобы в нем потеряться. Мне лучше заранее найти самый короткий путь к выходу на тот случай, если что-то произойдет или кто-то нежелательный появится на вечеринке.

Поскольку дом плохо освещен и набит подростками, мне сложно по достоинству оценить его красоту. Дом новый, а каждая комната выкрашена в белый.

В подвале внизу людей меньше, а музыка не настолько громкая, чтобы приходилось кричать. Многие комнаты закрыты. В открытой зоне стоит бар, где хранится еще больше алкоголя, диваны, а также бильярдный стол, на который опирается Мэйсон, держа в руках кий.

Я задерживаюсь на секунду, чтобы окинуть его взглядом, и в моей голове нет других мыслей, кроме как: «Черт». На нем майка оливкового цвета, серебряные армейские жетоны на шее, джинсы защитной расцветки и черные армейские ботинки. Он завершил образ, повязав на лоб полоску черной ткани и изобразив на щеках две продольные черные линии. В общем, он выглядит горячо.

Играя в бильярд, Мэйсон болтает с парнями, но стоит ему заметить мое присутствие, как он тут же передает кий кому-то другому и с улыбкой подходит ко мне.

– Привет, Мишка-Кей! Отлично выглядишь! – Мэйсон наклоняется и крепко обнимает меня.

Я заливаюсь румянцем.

– Спасибо, ты тоже, – признаюсь я, как только его хватка ослабевает. – Крутые джинсы, крутой вид.

– Ага, мои хромосомы меня не подвели. – Он соблазнительно запускает руку в волосы, принимая модельную позу.

Я смеюсь.

– Я имела в виду твой внешний вид, а не биологический. Хотя я не спорю, что он тоже хорош.

– Амелия!

Я поворачиваюсь как раз в тот момент, когда Ноа подбегает ко мне и притягивает к себе.

Я слегка отстраняюсь.

– Ай, Ноа. Осторожнее с ребрами: они все еще болят.

– О, прости. Кажется, целая вечность прошла с того момента, как ты поранилась, пусть это и случилось всего пару недель назад. Кстати, тебе идет твой костюм. Классно выглядишь!

– Все в порядке, и да, я знаю, – флиртую я, подмигивая. Парни хихикают.

На Ноа джинсы и белая футболка, к которой прикреплен черный конверт.

– А ты кого изображаешь?

Ноа смотрит вниз на футболку и улыбается мне.

– Разве не очевидно? Я шантаж. Поняла? Дословно с английского – «черная почта».

– Тебе очень подходит, – подшучиваю я. – Учитывая, что именно шантажом ты заставил меня прийти на вечеринку.

– Эй! Может, шантаж и станет тем особенным, что нас объединяет! – Улыбается он победной улыбкой.

– Может, лучше продолжим искать что-то особенное?

Заметив, что Аннализа машет нам с другого конца комнаты, мы подходим к ней. Она сидит за баром с Джулианом. Я обнимаю их обоих, и мы все начинаем разговаривать.

Аннализа и Джулиан смотрятся очень мило в костюмах Барби и Кена. Аннализа выглядят абсолютно по-другому, чем в школе: она сменила привычный готический стиль, включающий черную одежду и темный макияж, на ярко-розовое платье и легкий макияж. Она даже светлый парик надела! Я ее сначала и не узнала.

Ноа наливает десять шотов, и каждый из нас пьет по два, быстро опрокидывая рюмки. Я со стуком ставлю рюмку на стойку и морщусь: первые шоты всегда ужасны на вкус. Пока Ноа наливает нам еще по одной, к нему подходит парень с темными волосами, которого я смутно помню, и что-то ему говорит. Судя по всему, что-то важное, потому что обычное беззаботное выражение пропадает с лица Ноа, и он становится предельно серьезным. Ноа пронзительно смотрит на Мэйсона и Джулиана, подразумевая что-то определенное, и они оба как будто напрягаются.

Мэйсон вздыхает, опрокидывает шот, затем поворачивается ко мне.

– Прости, Мишка-Кей, надо кое с чем разобраться.

Он отворачивается и уходит наверх вслед за Ноа и тем парнем. Джулиан быстро целует Аннализу в лоб, затем следует за Мэйсоном, оставляя нас двоих в одиночестве у бара.

– Что происходит? – спрашиваю я Аннализу.