Мы начинаем в конце - Крис Уитакер

– Что она делала одна на хайвее?

– Искала свою сестру. Твой дедушка работал иногда в ночную смену. На этой фабрике, «Тэллоу констракшн» – она ведь никуда не делась, правда?

Дачесс пожала плечами.

– Вроде стоит пока.

– А днем он отсыпался. Следить за сестренкой должна была Стар.

– Но не следила.

– Я ей позвонил. Мы выпили по паре банок пива. Вчетвером – с нами были еще Уок и Марта Мэй. Ты знаешь Марту?

– Нет.

– Конечно, откуда тебе знать… Это я счет времени потерял. Короче, она оставила Сисси перед телевизором.

Никаких интонаций, будто Винсент Кинг повторял давно заученное, вызубренное, может, даже записанное на пленку. Ну вот и что от него осталось – как от человека?

– Как они тебя вычислили?

– Просто Уок – прирожденный коп. Чутье у него особое, что ли. В ту же ночь он ко мне явился. Увидел вмятину на машине.

Дальше они работали в молчании. Дачесс, стиснув зубы, возила наждачкой, пока не заныло плечо.

– Тебе надо быть максимально осторожной, – произнес Винсент. – Повидал я типов вроде этого Дарка. Глаза у них… неживые. По глазам сразу все ясно.

– Я не боюсь. Я сильная.

– Знаю.

– Нет, не знаешь.

– На твоем попечении брат. Это огромная ответственность.

– Я спальню запираю, чтобы он ничего не увидел. Правда, ему многое слышно. Только он всё списывает на страшные сны.

– Разве запертому ему безопаснее?

– В спальне ничего плохого не случится. Не то что в гостиной.

Винсент Кинг не возразил. Он будто блуждал мыслями где-то далеко, будто взвешивал некое решение, отнюдь не легкое. Наконец глянул Дачесс в глаза.

– Вне закона, говоришь?

– Да.

– Подожди, я быстро. У меня для тебя кое-что есть.

Он исчез в доме, и Дачесс подумала: может, простить его? Впрочем, она и сама знала – это секундная слабость; когда Винсент Кинг вышел, Дачесс показалось, что прямо на нее движется мертвец.

8

– Порой такое впечатление, что она меня ненавидит.

Стар говорила, избегая смотреть Уоку в глаза. С утра она была сама умиротворенность; Уок знал, что это ненадолго.

– Ей тринадцать – этим все сказано.

Они шли как раз мимо брендоновского дома. Боковым зрением Уок уловил, как шевельнулись шторы. В следующую минуту с крыльца спустился Брендон Рок собственной персоной; плотно сжимая губы, изо всех сил стараясь не хромать, он пересек двор.

Уок поотстал. Стар вздохнула.

– Доброе утро, Стар! – Брендон расплылся в улыбке.

– Ты снова пол-улицы разбудил своей тарахтелкой. Почини уже ее, а то моя Дачесс не стерпит – сама разберется.

– Это «Мустанг» шестьдесят седьмого года выпуска…

– Да знаю я, знаю. Тачку еще твой отец купил, а ты последние двадцать лет с ней возишься. Даже в нашу газетенку пролезть умудрился со своим раритетом, чтоб его.

Действительно, на статью о раритете выделили полосу перед рубрикой «Частные объявления». Несколько абзацев было посвящено проблеме поршней, под текстом поместили фото: мелированный Брендон – губы уточкой – разлегся на капоте. Дачесс маркером зачеркала Брендонову физиономию, а газету приклеила ему на ворота.

– К Четвертому июля справлюсь, – заверил Брендон. – Кстати, не прокатишься со мной на Клируотер-Коув? Пикник бы устроили, а? «Твинкиз» [15 - «Твинкиз» – бисквитные трубочки с начинкой, как правило, из ванильного крема. ] будут обязательно – ты ведь их любишь? И курица с ананасами. У меня даже есть набор для фондю.

Соблазняя, Брендон не переставал работать гантелью. Вены на правой руке вздулись, как веревки.

– Да не хочу я с тобой встречаться! Со старшей школы меня окучиваешь – и как не надоест?

– Придет день, и я к тебе остыну, Стар.

– Это бы обещание – да в письменном виде.

Стар взяла Уока за руку, они пошли дальше.

– Нет, ну правда, Уок! Этот Брендон – он себя до сих пор старшеклассником воображает.

– И не может пережить, что ты предпочла ему Винсента.

Они дошагали до последнего дома на Айви-Ранч-роуд. Уок оглянулся – Брендон Рок всё стоял в воротах. Наверняка спины их глазами буравил.

Уок и Стар гуляли не просто так. Вот уже почти десять лет это был их ритуал. Уок приезжал в понедельник утром, выводил Стар из дому, говорил с ней. Не бог весть что; но порой ему казалось, что Стар без этих прогулок и бесед пропадет. Психотерапевт – сам по себе; ему всего не расскажешь. А Уоку – пожалуйста.

– Ну и как он?

– В порядке.

Стар прищурилась.

– И что, блин, это значит – в порядке? Давай выкладывай, не юли.

– Я слыхал, что тут у тебя произошло. В смысле, ночью.

– А, ну да. Явился благородный рыцарь, мать его… Так вот: всё под контролем. Винсенту Кингу не обязательно меня пасти. И разруливать за мной тоже не обязательно. Не нуждаюсь.

– Раньше он разруливал. И за тобой, и за мной. Помнишь, Джонсон-младший меня обвинил – якобы я угнал его велик?

Стар засмеялась.

– Будто ты способен взять чужое!

– Джонсон-младший был тот еще верзила.

– Винсент верзил не боялся. Те, кто привык брать нахрапом, этого не видели – я говорю про внутренний стержень. О нем знали только мы. А как Сисси была к нему привязана! Сидим, например, мы с Винсентом на диване – а она придет, втиснется между нами – и рада. Винсент с ней играл. Она для него картинки рисовала, и он их домой забирал. Хранил, как что-то ценное.

– Да, я помню.

– Ты, Уок, все помнишь.

– Зачем ты водишься с Дарком? Он мутный тип.

– Это не то, что тебе кажется. И вообще, я сама виновата. Скандал закатила… Всё, проехали. Сегодня у меня вечерняя смена в клубе Дарка.

У поворота на Сансет-роуд Уок намеренно замедлил шаги. Стар стрельнула глазами на дом Винсента. Уок думал, она в ту сторону и направится; ждал. Но Стар пошла прямо к пляжу. Мимо проносились автомобили. Показался внедорожник; за рулем сидел Эд Тэллоу. Уок замахал ему – никакой реакции. Взгляд Эда Тэллоу был прикован к Стар.