Assassin’s Creed. Валгалла: Сага о Гейрмунне - Мэтью Дж. Кирби

– А если ты, ярл Гутрум, льстишь женщинам в каждом усадебном доме, где бываешь, удивительно, что тебе по-прежнему нужны корабли, – засмеялась конунга.

– Так вам известно, зачем я приплыл? – с улыбкой спросил Гутрум.

– Конечно известно, – ответил конунг Хьёр. По тону чувствовалось, что он счел вопрос несколько оскорбительным. – Но говорить о делах мы будем не раньше, чем поедим.

Датчанин широким жестом обвел зал.

– Уверен, мужчинам и женщинам Ругаланна захочется узнать, с какими вестями я прибыл.

– Нет, – отрезал конунг. – Говорить мы будем наедине.

Датчанин поковырял в зубах, потом кивнул:

– Как пожелаешь.

Услышав о цели приезда Гутрума, Гейрмунн посмотрел на брата и едва заметно кивнул, напоминая Хамунну об их договоренности. Тот мельком взглянул на отца и ответил таким же кивком.

– Когда вторгнувшиеся в круг говорят, они меняют погоды оружия, – сказал скальд Браги, сидевший рядом с Гейрмунном.

Гейрмунн повернулся к старику. Четырнадцать лет назад, когда Браги впервые появился в усадьбе Хьёра, его борода уже была седой. Кое-кто принимал его слезящиеся глаза и рассеянную улыбку за признаки старческого слабоумия, но Гейрмунн знал: за эти годы острый ум скальда ничуть не пострадал, а глаза подмечали каждую мелочь. Он любил Браги и всегда благодарил богов за то, что этот человек живет в Авальсснесе.

– Какую погоду оружия ты предсказываешь? – негромко спросил у скальда Гейрмунн.

– Я не предсказатель. Но война чем-то схожа с крестьянским трудом. В преддверии зимы что конунг, что раб могут пожать лишь то, что посеяли весной.

– Не уверен, – возразил Гейрмунн. Он доел последний кусок свинины и ломтем ячменного хлеба подобрал остатки подливы на тарелке. У подливы был вкус орехов из темного подлеска. – Порою война является к конунгу без приглашения.

– Верно. – Браги глотнул эля. – Сорняки тоже являются без приглашения. Но заботливый крестьянин знает, как уберечь от них урожай.

– А что ты скажешь о наводнении? Или голоде?

– Сейчас ты говоришь о делах богов. О судьбе.

– Тогда ответь: как быть с судьбой?

– Трус убежден, что проживет вечно, если не ввяжется в бой, но перемирия со смертью не заключишь. – Браги положил руку Гейрмунну на плечо. – Если судьба нашла тебя, смело выходи навстречу. Это единственно правильный шаг.

Гейрмунн засмеялся. Пир за столом продолжался. Гости Авальсснеса отличались неукротимым аппетитом. Доски с угощением пустели, едва появлялись на столе. Эль и медовуха текли не только в глотки, но и по бородам датчан. Наконец настало время для разговоров. Конунг встал из-за стола и направился в совещательную комнату. Вслед за ним пошла конунга, за нею – Гутрум и Хамунн. Гейрмунн хотел присоединиться к ним, однако Браги взял его за руку.

– В молодости я участвовал в таких делах, – сказал он, глядя вслед ушедшим.

Гейрмунн же только вступил в пору молодости, и младшему сыну конунга не терпелось оказаться в совещательной комнате.

– Хочешь, чтобы я попросил отца…

– Ой нет. – Браги отпустил его руку. – В молодости такие дела меня интересовали. А нынче уже нет.

Гейрмунн нахмурился:

– Тогда зачем ты меня…

– Хочу, чтобы ты встретился со мною возле погребального кургана твоего деда. Завтра, на восходе.

– Встретиться с тобой? – недоуменно покачал головой Гейрмунн. – Я что-то не понимаю.

– Сейчас поймешь. Я хочу поговорить с тобой, но не сейчас. Хочу отдать тебе кое-что, но не здесь. И сделать это я хочу перед курганом твоего деда, на восходе солнца.

Гейрмунн кивнул, по-прежнему ничего не поняв.

– Ну ладно. Я буду там.

– Вот и славно. А теперь иди, говори о погоде, – сказал скальд, отпуская Гейрмунна.

Слова Браги озадачили его, одновременно вызвав любопытство. Хмурясь, Гейрмунн прошел в совещательную комнату. Отец вполне мог выгнать его. Гейрмунн мысленно приготовил возражение, но оно не понадобилось. Когда он вошел, Гутрум уже говорил. Датчанин сидел на противоположном конце стола. Увидев Гейрмунна, Гутрум умолк.

– Извини, что помешал, – пробормотал Гейрмунн.

– Извинения излишни, – ответил Гутрум. – Пусть оба сына послушают то, что я намерен сказать.

Гейрмунн сел рядом с матерью, напротив брата. Отец попросил датчанина продолжать.

Гутрум по привычке потянулся за элем, но стол, накрытый полотняной скатертью, был пуст. Не смутившись, датчанин продолжил свою речь.

– Сдается мне, причина моего появления в ваших краях – отнюдь не тайна. Я хочу поговорить об Англии. Датчане вместе с небольшим отрядом норвежцев одержали внушительные победы над саксонцами в Нортумбрии. Хальфдан Рагнарссон укрепился в Йорвике, откуда стал завоевывать Восточную Англию. Вскоре он захватит Мерсию, и тогда у англичан останется только Уэссекс.

– Мы слышали известия об их победах, – ответил Хьёр.

– Но завоевать Мерсию и Уэссекс не так-то просто, – продолжал датчанин. – Уэссексом правит сильный король по имени Этельред. Потому-то мой конунг Берси и собирает флот, могущественнее которого еще не видели. Он поплывет к датчанам, обосновавшимся в Йорвике. Совместными усилиями Берси и Хальфдан завоюют все саксонские земли, включая Уэссекс.

Гутрум посмотрел на Хамунна, затем на Гейрмунна.

– Воины Ругаланна, примкнувшие к нам, обретут славу, богатство и земли.

Гутрум назвал все то, чего жаждал Гейрмунн. Если власть над Авальсснесом перейдет к Хамунну, ему все равно придется искать себе владения в других краях, иначе он останется ни с чем. Но Гейрмунн знал: Гутруму потребуется не только он и его меч. От сына Хьёра будут ждать, что он примкнет к завоевателям, имея собственный корабль и верных людей, готовых сражаться. Гейрмунн не хотел говорить раньше времени и давать отцу повод прогнать его из совещательной комнаты. И потому он молчал и ждал.

– Мерсия и Уэссекс – сильные и богатые королевства. Я знаю, какие богатства ожидают победителей, – сказал конунг Хьёр. Взмахом руки он обвел комнату. – Эта усадьба построена на деньги, добытые в походах на восток. В набегах на Финляндию и Курляндию.

– Деяния Хальфа и его воинов известны повсюду, – подхватил Гутрум. – Заслуги твоего отца известны и датчанам.

Гейрмунна охватила гордость. Он выпрямился и поднял голову.