Assassin’s Creed. Валгалла: Сага о Гейрмунне - Мэтью Дж. Кирби

– Никак здесь побывал Хамунн? – спросил он.

– Да. И просил отдать тебе меч.

Гейрмунн взял меч. Поведение брата не особо его удивило. Должно быть, Хамунн устыдился вчерашнего предательства и попытался хоть как-то загладить вину. Тот же стыд побудил брата не дожидаться Гейрмунна, а передать оружие Стейнольфуру.

– Он еще что-то говорил? – спросил Гейрмунн.

– Нет. Скорее всего, забыл. Но если представить себя на его месте… можно сказать, он знает, что ты сумеешь накормить этот меч лучше, чем он.

Дождись его Хамунн и предложил меч сам, Гейрмунн отказался бы от подарка, ибо никакой меч не мог стереть предательство, совершенное братом. Но поскольку Хамунн передал оружие Стейнольфуру, Гейрмунн счел глупым оставлять меч на пристани. Тем более что он завидовал брату и мечтал о таком мече с тех самых пор, как отец подарил его Хамунну.

– Отличное оружие, – восхищенно сказал Шальги.

– Конунговское, – добавил Стейнольфур.

Гейрмунн взглянул на парня:

– По-моему, и тебе пора обзавестись собственным мечом.

Он снял с пояса свой меч, обыкновенный, но из хорошей стали, и протянул Шальги.

– Этот меч уступает мечу Хамунна. Но мне он служил достойно. Послужит и тебе, если попросишь Стейнольфура поучить тебя обращаться с ним.

Немногие молодые воины отправлялись в первый поход с собственным мечом. Шальги принял оружие с почтением, словно оно было из чистого золота.

– Спасибо, Гейрмунн, – пробормотал парень.

Стейнольфур улыбнулся краешком рта и одобрительно кивнул Гейрмунну:

– Адская Шкура!

Гейрмунн повернулся к кораблю. На палубе стоял Гутрум. За его спиной датчане поднимали мачту, готовясь поставить на место.

– Слышал, ты хочешь плыть со мной, – сказал Гутрум.

Гейрмунн подошел ближе, однако ступить на борт не торопился.

– Да, ярл Гутрум, хочу.

– Признаюсь, я удивлен видеть тебя здесь после оскорбления, которое мне нанес твой отец, – сказал Гутрум.

– Я – не мой отец, – ответил Гейрмунн. – И я не стану извиняться за него.

– Правильно. Никто не должен извиняться за другого. Каждому надлежит самому отвечать за свои поступки и заботиться о своей чести. – Гутрум кивнул в сторону Стейнольфура и Шальги. – Но ты явился ко мне без корабля, привел с собой лишь клятвенника да мальчишку.

– У нас есть мечи. И они будут сражаться на твоей стороне.

– Ты умеешь владеть мечом? – спросил датчанин, покосившись на меч Хамунна.

– Я обучался этому, но еще не убил ни одного врага. Этого достаточно?

– Достаточно, – пожал плечами Гутрум. – Но прежде чем ты станешь убивать врагов, тебе придется посидеть на веслах. И не сделай ошибки, Адская Шкура. Пусть ты и внук Хальфа, ты не будешь командовать датчанами, пока не докажешь свою воинскую пригодность.

– Другого я и не ожидаю, – сказал Гейрмунн. – Но и ты не сделай ошибки, ярл Гутрум. Однажды даже ты устрашишься воинов, которые пришли со мной.

– Жду этого дня, как камень мха, – засмеялся датчанин и махнул всем троим, чтобы поднимались на корабль.

Гейрмунн прыгнул первым, за ним последовали Стейнольфур и Шальги. Они быстро нашли места на палубе, ближе к носу корабля. Гейрмунн насчитал шестнадцать весел по каждому борту. Гребцы уже сидели на сундучках, готовые взмахнуть веслами по приказу капитана. Рулевой занял место у руля. Его окружала дюжина воинов, готовых сменить товарищей, когда те сделают тысячу взмахов. Впередсмотрящий обосновался на носу. Вскоре Гутрум подал сигнал отчаливать.

Капитан встал у мачты. Воины, исполнявшие обязанности матросов, разбрелись по кораблю. Одни отвязывали снасти из китовых шкур, другие длинными шестами отталкивались от причала. Гребцы опустили весла в воду и, подчиняясь приказам капитана, стали отгребать на открытое пространство пролива, где вода перехлестывала через тонкую обшивку корабля.

Двигаясь на запад, а затем на юг, судно огибало мыс, на котором стоял усадебный дом конунга Хьёра. Наверное, оттуда видели уплывающий корабль, но Гейрмунн впервые в жизни ощутил, что его ничего не связывает с этим местом. Он чувствовал себя свободным.

Гутрум плеснул в воду дорогого вина – приношение Ран, у которой он попросил даровать им благополучное плавание. Потом встал рядом Гейрмунном.

– Если захочешь помахать своим на прощание, я не стану насмехаться, – сказал он.

– Еще как станешь, – возразил Стейнольфур, улыбаясь датчанину. – И я вместе с тобой.

Гейрмунн засмеялся и промолчал. Он не стал махать, а простился мысленно, закрыв дверь, которая вряд ли откроется снова. Авальсснес остался за спиной. С запада и востока тянулись берега Кармсунна. Гейрмунн ощущал себя запертым с трех сторон и потому сосредоточился на единственном направлении, остававшимся свободным. Вскоре капитан приказал поднять парус. С севера дул попутный ветер. Гребцы вытащили из воды весла, и корабль, набирая скорость, заскользил на юг.

Часть вторая

Плавание

7

Богиня Ран даровала им спокойное море. От Ругаланна до Ютландии корабль доплыл, не встречая бурь. Попутный ветер исправно надувал парус, и Гейрмунн всего несколько раз посидел на веслах. Правда, этого хватило, чтобы содрать кожу на ладонях и заработать боль в руках, плечах и спине от перенапряженных мышц. Когда Гейрмунн пожаловался Стейнольфуру, тот сказал, что он еще не нюхал настоящей свирепой бури и не знает, каково видеть, когда гребца, сидевшего впереди тебя, смыло за борт. Волны превращаются в горы, которые обрушиваются на корабли, трепля и терзая их, словно мокрые тряпки.

Корабль Гутрума назывался «Волнолюбец». Было у него и второе, непристойное название. Все зависело от настроения плывших людей и характера дочерей Ран. На Гейрмунна датчане поглядывали с подозрением. Он постоянно ловил на себе настороженные взгляды. С ним они почти не разговаривали, но постепенно Гейрмунн сумел узнать имена некоторых из них.

Капитаном на корабле был некто Рек. Его череп перечеркивал шрам, уродуя лоб. Казалось, кто-то пытался снести ему полбашки, но не сумел. Гейрмунна он невзлюбил с первого взгляда, осыпая бранью и придираясь, когда тот садился на весла. И не только. Рек срывался всякий раз, стоило Гейрмунну попасться ему на глаза. Необъяснимая ненависть вспыхивала у капитана мгновенно. На корабле плыл и брат Река – могучий, широкоплечий великан Эскил, отличавшийся более спокойным нравом. Был он гребцом. Остальные гребцы относились к нему с почтением. Гейрмунн часто ловил на себе взгляд Эскила, но не в пример товарищам гребец не отворачивался, а кивал ему.