Стихи в последнюю ночь Земли

Страница 6

хотя он на десять лет моложе

меня.

всего 25 лет назад (я находился в том зрелом

пожилом возрасте 45)

мы зачали свой нечестивый союз, чтобы

пощупать литературные воды,

причем ни один из нас не был

известен.

я думаю, нам кое в чем повезло и везет в чем-то до сих

пор

однако

довольно велика вероятность

что он предпочтет теплые и приятные

деньки

среди сада

задолго до меня.

писать опьяняет само по себе

а вот издавать и редактировать,

пытаясь оплачивать счета

само по себе

истощает

сюда также входит иметь дело с

мелкой сучностью и капризами

многочисленных

так называемых баловней гения, каковые

совсем не они.

я не стану винить его в том, что он

отвалит, и надеюсь, пришлет мне фото своего

Переулка Роз, своего

Проспекта Гардений.

придется ли мне искать других

пропагандистов?

тот приятель в русской

ушанке?

или та морока с Востока

с космами

из ушей, с мокрыми и

сальными губами?

или же мой редактор-издатель

уходя в мир тюльпанов с

теплицами

передаст всю

механику

бывшего своего ремесла

двоюродному брату,

дочери или

какому-нибудь Паундианцу с Большого

Сюра? [4 - Иронический привет основателю американского независимого издательства New Directions Джеймзу Локлину (1914–1997), основавшему его в 1936 г. по совету Эзры Паунда «заняться чем-нибудь полезным» после окончания Гарварда. ]

или же просто завещает все

дальше своему

Экспедитору

который восстанет подобно

Лазарю,

теребя вновь обретенную

важность?

можно вообразить

ужасное:

«Г-н Чинаски, все ваши работы

теперь должны подаваться в

форме Рондо

и

отпечатанными

через три интервала на рисовой

бумаге».

власть разлагает,

жизнь калечит

проходит

всё, а от

бородавок

не лечат.

«нет-нет, г-н Чинаски:

в форме Рондо! »

«слушай, чувак, – спрошу я, —

ты разве не слыхал о

тридцатых? »

«тридцатых? это еще

что? »

мой теперешний редактор-издатель

и я

временами

действительно обсуждали тридцатые годы,

Депрессию

и некоторые уловки, каким

она обучила нас —

например как перетерпеть на почти что

фиге с маслом

и все равно

двинуться дальше.

так вот, Джон, если это случится, наслаждайся

своей интерлюдией в

растениеводстве,

культивируй и переноси пыльцу

с куста

на куст, поливай только

ранним утром, стели

соломку, дабы предотвратить

рост сорняков

и

подобно мне в моей писанине:

не жалей

навоза.

и спасибо, что

обнаружил меня на

Авеню ДеЛонгпре, 5124.

на полпути между

алкоголизмом и

безумием.

вместе мы

бросили перчатку

и есть те, кто вызов принял

даже сегодня, гораздо позднее

таких принявших можно

найти

а огонь поет

меж

деревьев.

воздух и свет и время и пространство

«– знаешь, у меня ведь тоже была семья, работа, что-то

постоянно

мешало

а теперь

дом я продала, нашла вот это

место, большую студию, видел бы ты, сколько там пространства, сколько

света.

впервые в жизни у меня будет свое место и время, чтобы

творить».

нет, голубушка, если ты собираешься творить

то будешь творить, вкалывая

по 16 часов в день в шахте, или

будешь творить в комнатушке с 3 детьми

сидя на

пособии,

будешь творить, когда мозги и

тело наполовину

разлетелись в куски,

будешь творить слепой

искалеченной

обезумевшей,

будешь творить даже когда кошка лезет тебе на

спину, а

весь город дрожит землетрясеньем, бомбардировкой,

потопом и полымем.

голубушка, воздух и свет и время и пространство

не имеют с этим ничего общего

и ничего не создают

если не считать, может быть, жизни подольше чтоб

находить

новые

отговорки.

орел сердца —

о чем будут писать через 2000

лет

если

еще будут?

сейчас вот

я пью белое каберне-совиньон и

слушаю

Баха: очень

любопытно: эта

нескончаемая смерть

эта

нескончаемая жизнь

глядя

вот на эту руку

с сигаретой

чувствую, будто

сидел тут

всегда.

вот

войска со штыками

осадили

город внизу.

мой песик Тони улыбается

мне.

славно

когда мне славно

просто так, без причины;

или же

с ограниченным

выбором

все равно

выбирать;

или немного любить,

а не цепляться за

ненависть.

вера, брат, не в

богах

а в

себе:

не спрашивай

говори.

я тебе говорю:

такая прекрасная

музыка

поджидает

только в

тенях

ада.

ярко-красная машина

я стараюсь избегать состязаний в скорости на автотрассах,

но самое занятное —

то

что меня всегда штрафуют за превышение именно когда

я тихонько еду

сам по

себе.

когда же я берусь тягаться в скорости, стремглав

перескакивая между полосами

чуть ли не на 100 милях в час

полиции никогда поблизости

нет.

когда меня тормозят за превышение – это всегда

за ленивую постоянную скорость

в грезах, на каких-то 70

милях/час.

я получил 3 таких бессмысленных прокола за 3 недели поэтому

какое-то время не отсвечивал – 2 года, по сути, но сегодня

там оказался

парень на ярко-красной машине, понятия не имею, какой

модели или марки

и без понятия, как это все началось, но вероятней всего

Читать похожие на «Стихи в последнюю ночь Земли» книги

«Чтиво» – последний роман Буковски, его лебединая песня – читателям без чувства юмора просто противопоказана! Это действительно особый род стёба, посвященный «плохой литературе». Сам сюжет книги лишен динамики, лишен интриги, лишен всего, но именно поэтому бесконечно гениален. Главное достоинство романа – стиль повествования. Описания и диалоги переполнены атмосферой грязи, насилия и страха. При этом Буковски буквально каждым предложением пародирует подлинное бульварное чтиво. И хотя авторский

Под одной обложкой сразу три цикла стихов лауреата Нобелевской премии Луизы Глик – «Дикий ирис», «Аверн» и «Ночь, всеохватная ночь». Последовательность стихотворений длиной в книгу, похожую на пейзаж, видимый сверху, открывает путь к невыразимому. Повторяющиеся элементы этого пейзажа – Персефона, мать, отец и сестра, сад, муж и сын, лошадь, собака, поле в огне – постоянно возникают и вновь появляются с темной энергией неизбежного. Поэзия Луизы Глик задает вопросы, исследует и, наконец,

В книгу «А что у вас?» вошли самые знаменитые стихи и сказки Сергея Михалкова, которые входят в программу дошкольного чтения. Мальчики и девочки с удовольствием поиграют в игру «А что у вас?», познакомятся с тремя хорошенькими поросятами, Одноглазым Дроздом, непослушным щенком и другими героями, а заодно научатся самостоятельности, ответственности и взаимопомощи, ведь на примере этих произведений очень легко понять, как поступать хорошо, а как не очень. Но и о веселье нельзя забывать, ведь

Чарльз Буковски – культовый американский писатель, чья европейская популярность всегда обгоняла американскую (в одной Германии прижизненный тираж его книг перевалил за два миллиона), автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности.

Странные, порой абсурдные темы, ломанная рифма и отсутствие системы. Современные стихи, цель которых - вызвать эмоции у читателя.

Какие они - женские стихи? Легкие, семейные, с ноткой юмора и щепоткой самоиронии. О чем они? О жизни, о себе, о детях, о простой домашней суете. Прочтите и вы непременно найдете что-то для себя, а, возможно, и про себя.

Автор воспевает красоту родного Башкортостана, его людей, героев, пишет о событиях прошлых лет, о своем детстве, юности. Книга от начала до конца лирична, в ней много стихов о селе Бузовьязы, где родился автор, стихи о матери, об отце, о брате, о примечательных местах.

Стихи о войне, о большой многодетной семье, о братике, который не вернулся с войны, о папе, который вернулся, но покалеченный, без ноги. Автор стихов – самая младшая в семье, Люба. Не смотря на голод, бедность, лишения – семья жила дружно. В доме всегда царил уют, доброта и звучала музыка. Песни, которые исполнялись дружно на каждом семейном празднике, помогали выживать в это сложное послевоенное время.

Русская весна. Радость и ярость удлиняющихся дней. Три месяца, до предела насыщенных жизнью. Неотвратимый потоп новизны и восторг приближающихся праздников. Если можно такое описать словами, я постарался это сделать. Стихи взяты из моих "Белогорских циклов" 2012-2019 гг. Тексты расположены не по годам, а по дням - с конца февраля до конца мая. На обложке - автор на фоне весеннего степного пейзажа.

Стихи – это третья книга серии «Ракушкино детство». Автор написала её для своего маленького сына. Так сложилось, что издание книги для широкого круга читателей затянулось на долгие годы. Стихи привлекают своей простотой и непосредственностью.