Смерть в Миракл Крик

Страница 5

– Вы с Жанин рассматривали возможность усыновления? Я слышал, что в Корее множество детей-метисов.

Он не хотел болтать с родителями жены, семьей Чжоу, слушать, как Жанин отчитывает их за стыд, вызванный каждым приобретенным недостатком, который она называла очередным «типично корейским» предрассудком и проявлением нетерпимости. Меньше всего ему хотелось видеть кого-либо с «Субмарины Чудес»: пациентов, Элизабет, а тем более Мэри Ю.

Эйб встал и подошел к Янг, протянул руку через загородку и положил поверх ее руки. Он нежно похлопал ее, она улыбнулась. Пак сжал зубы, а когда Эйб улыбнулся ему, растянул губы в неудачном подобии улыбки. Мэтт понимал, что Пак, как и его корейский свекр, недолюбливал афроамериканцев и считал, что президент-афроамериканец – это один из самых больших промахов Америки.

Впервые встретив Эйба, он был удивлен. Бухта Чудес и Пайнбург казались такими белыми провинциальными городами. Все присяжные были белые. Судья – белый. Полиция, пожарные – все белые. Здесь он точно не ожидал увидеть черного прокурора. С другой стороны, здесь никто не ожидал увидеть корейского иммигранта, управляющего миниверсией подводной лодки и называющей ее медицинским оборудованием, но ведь так и было.

– Дамы и господа присяжные, меня зовут Абрахам Паттерли, я прокурор. Я представляю иск Содружества Виргинии против подзащитной, Элизабет Уорд, – Эйб ткнул указательным пальцем правой руки в сторону Элизабет. Та даже вздрогнула, словно не знала, что ее в чем-то обвиняют. Мэтт уставился на палец Эйба, гадая, что тот станет делать, если лишится его, как он сам. Перед самой ампутацией хирург сказал:

– Благодарите Бога, что это не помешает вашей работе. Представьте, каково было бы пианисту или хирургу.

Мэтт много об этом размышлял. Представители каких профессий не сильно пострадали бы от потери указательного пальца правой руки? Раньше он бы отнес к таковым юристов, но теперь уже сомневался в этом, наблюдая, как Элизабет сжалась под таким простым жестом, под властью, которую давал Эйбу его палец.

– Почему Элизабет оказалась сегодня здесь? Вы уже выслушали обвинения. Поджог, нанесение телесных повреждений, попытка убийства, – Эйб внимательно посмотрел на Элизабет, прежде чем повернуться к присяжным. – Убийство.

– Пострадавшие собрались в зале, все готовы и жаждут поведать, что произошло с ними, – Эйб махнул рукой в сторону передних рядов, – и еще с двумя жертвами подзащитной: Китт Козловски, старинной приятельницей, и Генри Уордом, ее восьмилетним сыном, которые ничего не могут рассказать сами, поскольку мертвы.

– Кислородный баллон на Субмарине Чудес взорвался около 20: 25 двадцать шестого августа 2008 года, вызвав неконтролируемый пожар. Шесть человек при этом находились внутри помещения, еще трое в зоне взрыва. Двое погибли. Четверо получили тяжелые травмы, много месяцев провели в больнице, были парализованы, перенесли ампутацию конечностей.

– Подсудимая должна была находиться вместе с сыном. Но ее там не было. Она сказала всем, что нехорошо себя чувствует. Заболела голова, поднялось давление, все такое. Она попросила Китт, мать другого пациента, приглядеть за ее Генри, пока она отдохнет. Взяла бутылку вина и пошла к протекающему неподалеку ручью. Она выкурила сигарету той самой марки, от которой начался пожар, подожгла ее спичкой той самой марки, от которой начался пожар, – Эйб оглядел присяжных. – Все это неоспоримо, – заверил он и помолчал, чтобы подчеркнуть важность своих слов. – Не-о-спо-ри-мо, – повторил он по слогам и снова ткнул указательным пальцем в обвиняемую. – Подсудимая признала, что она намеренно задержалась снаружи, что она сымитировала дурноту, и что пока ее сын и подруга сгорали заживо внутри, она потягивала вино, курила сигарету, которая вызвала взрыв, и слушала Бейонсе на Айподе.

Мэтт знал, почему есть стремление заслушать его показания первыми. Эйб объяснил, как важно получить общую информацию.

– Барокамеры, кислород, все это очень сложно. Вы – доктор, вы сможете всем все объяснить. К тому же вы сами там были. Идеальная кандидатура.

Идеален или нет, но Мэтт изо всех сил внутренне противился необходимости говорить первым, задавать настроение процессу. Он знал, что Эйб считал всю эту историю с исцелением на субмарине подозрительной и хотел сказать: «Смотрите, вот нормальный американец, настоящий врач, из настоящего медицинского университета, и он туда пошел. Значит, это не совсем сумасбродство. »

– Положите левую руку на Библию и поднимите правую руку, – произнес судебный пристав. Мэтт положил на Библию правую руку, поднял левую и пристально посмотрел на пристава. Пусть считает его идиотом, который право от лево не отличает. Все лучше, чем показывать искалеченную руку, чтобы все начали отводить взгляд, как птички над помойкой, не знающие, куда приземлиться.

Эйб начал с легких вопросов. Откуда Мэтт родом (Бетесда, Мэрилэнд), в какую школу ходил (Тафтс), где изучал медицину (Джорджтаун), где живет (там же), где работает (там же), какая у него специализация (радиология), подтверждение квалификации от больницы (Фэрфакс).

– Теперь я должен задать первый вопрос, который пришел мне в голову, когда я услышал о взрыве. Что такое Субмарина Чудес, и зачем в Вирджинии субмарина, ведь моря поблизости нет?

Несколько присяжных улыбнулись, словно испытав облегчение от того, что не их одних посещал такой вопрос.

Мэтт растянул губы в улыбке.

– Это не настоящая субмарина. Помещение просто оформлено в стиле подводной лодки, с иллюминаторами, люком и стальными стенами. На самом деле это медицинский прибор, помещение для гипербарической кислородной терапии, или гипербарической оксигенации, сокращенно ГБО.

– Расскажите, как это работает, доктор Томпсон.

– Вас закрывают в камере, потом нагнетают давление до таких значений, которые в полтора – три раза превышают нормальное. Вы вдыхаете стопроцентный кислород. Высокое давление способствует тому, что насыщение крови, жидкостей и тканей кислородом растет. Поврежденным клеткам для восстановления нужен кислород, поэтому глубокое проникновение дополнительного кислорода может привести к ускоренному выздоровлению и регенерации. Многие больницы практикуют терапию ГБО.

– Но Субмарина Чудес не была частью больницы. Это важно?

Мэтт вспомнил стерильные условия больничных камер, находящихся под наблюдением техников в операционных одеждах, потом представил себе ржавую камеру Ю в старом ангаре.

– Не очень. В больницах обычно используют камеры, куда может лечь один человек. Субмарина Чудес больше, так что в ней могут разместиться четыре пациента со своими опекунами, что удешевляет процедуру. К тому же частные центры обеспечивают лечение пациентам с такими заболеваниями, с которыми в больницах отказывают.

Читать похожие на «Смерть в Миракл Крик» книги

Семнадцатилетний Мэверик «Малыш Дон» Картер вырос в Садовом Перевале, и банда Королей всегда была неотъемлемой частью его жизни. Мэверику доподлинно известно, что из-за банды ты можешь лишиться семьи, друзей и будущего. Его отец Адонис, осужденный на сорок лет, тому подтверждение. Двоюродный брат Мэверика Дре старается сделать так, чтобы Мэв не увяз слишком глубоко. А его лучший друг Кинг, напротив, считает, что пора им заняться серьезными делами. Радости и горести неожиданного отцовства,

Кирилл Вацура идет служить контрактником на военную базу в Таджикистане, стоящей на пути самого мощного наркотрафика из Афганистана в Европу. Но отнюдь не желание сделать себе карьеру военного подводит Кирилла к такому решению. Движет им неподконтрольное чувство любви к очаровательной перуанке Валери, которая замешана в контрабанде наркотиков. Любовь и эмоции затмевают его разум, и когда Вацура узнает, что наркотики переправляются из Таджикистана в Россию в цинковых гробах под видом «груза

Для семнадцатилетней Фериус Перфекс не существует полутонов. Чёрное или белое. А приёмные родители почему-то говорят, что у истинного аргоси нет врагов. Как же нет? Фериус знает их имена и даже, где они живут. Это маги джен-теп! Она по-прежнему ненавидит их и готова на всё, чтобы они получили по заслугам. Но «ненависть» – это не Путь, по которому следует идти. Не Путь аргоси. За пять лет, что Фериус жила с Дюрралом и Энной, они сделали всё, чтобы она забыла об ужасах, пережитых в детстве, но…

Древняя Русь. XIIIвек. Люди идут по дорогам, и среди них автор «Слова о погибели Русской земли»,не менее таинственного, чем «Слово о полкe Игореве», памятника.Что они найдут в конце пути? Любовь и жертвоприношение в древности переплетаются с событиями современной жизни... Эта история связана с романом " Талисман Шлимана" и серией "Третий Китеж". Ольга Озерцова - кандидат филологических наук, автор публикаций по древнерусской литературе, также романов " Талисман Шлимана" и других.

Запечатанная на протяжении сотен лет комната вскрыта! Внутри темно, холодно и пыльно, а в дальнем углу, у стены… большой портрет некой правительницы. Произнося заклинание, Сайлас Хип и представить не мог, что выпустит на свободу призраки коварной королевы Этельдредды, правившей в стародавние времена, и ее ручного ядовитого зверька. Их появление в новом времени привело к распространению в Замке смертоносной болезни. Обманутый Этельдреддой, ученик Архиволшебника Септимус Хип отправился в прошлое

Татьяна, как истинная женщина, всегда позволяла себе чуть-чуть опаздывать на свидание. Но только не в этот раз. Во-первых, она сама пригласила мужчину, во-вторых, и не свидание это вовсе, а деловой разговор. Встреча с киллером. И заказать она решила… себя. Киллер повел себя странно, сначала попытался отговорить Татьяну, но потом принял заказ, но оговорил срок – месяц. И теперь Татьяне предстоит целый месяц жить в кошмаре ожидания смерти…

В глухой деревне, за прилавком сельского магазинчика красавице Анжеле остается только мечтать о принце на белом коне, который увезет ее далеко-далеко… И вот чудо свершилось! У дверей магазина останавливается белый «Мерседес», на пороге появляется шикарный мужчина. Жизнь Анжелы круто меняется – импозантный красавец приглашает ее в Москву, модный фотограф делает портфолио – Анжелу ждут карьера модели и обложки самых модных глянцевых журналов. Но тут судьба опять делает крутой вираж: ее

В книгу вошли лучшие повести К.Д. Воробьева (1919–1975) – писателя сложной судьбы несмотря на то, что каждое слово писателя «кричит о человечности, о достоинстве, о силе и милосердии» (Дм. Быков). Честно отобразившие жизнь деревни в период коллективизации, события Великой Отечественной войны повести писателя автобиографичны. Прожитые самим автором, выстраданные, они описывают события глазами очевидца, пережившего коллективизацию еще юным, участвовавшего в боях под Москвой зимой 1941 года,

Минул год с тех пор, как Септимус Хип узнал правду о своем происхождении, вновь обрел семью и принялся постигать магику под чутким руководством Архиволшебника Марсии Оверстренд. Молодая армия была расформирована, во Дворце воцарился мудрый правитель, и наконец наступили спокойные времена… Но стоило всем привыкнуть к размеренной жизни, как над Замком вновь сгустились тучи. В коридорах Башни Волшебников заметили зловещую Тень, по улицам начал рыскать странный незнакомец, а юная принцесса Дженна

Септимус Хип – седьмой сын седьмого сына – исчезает без следа в ночь своего рождения, а повитуха объявляет семье, что ребенок родился мертвым. В ту же ночь отец Септимуса, Сайлас Хип, находит в снегу брошенную новорожденную девочку с глазами цвета фиалки. Хип дает малышке имя Дженна и воспитывает ее как свою собственную. Но кто же она на самом деле и что случилось с его родным сыном? «Магика» – первая книга увлекательной волшебной серии британской писательницы Энджи Сэйдж. Вместе с ее героями