Избранное. Стихи, песни, поэмы - Александр Городницкий

    1965, парусник «Крузенштерн», Гибралтар

Геркулесовы столбы

        У Геркулесовых столбов лежит моя дорога,

        У Геркулесовых столбов, где плавал Одиссей.

        Меня оплакать не спеши, ты подожди немного,

        И чёрных платьев не носи, и частых слёз не сей.

        Ещё под парусом тугим в чужих морях не спим мы,

        Ещё к тебе я доберусь, не знаю сам, когда.

        У Геркулесовых столбов дельфины греют спины

        И между двух материков огни несут суда.

        Ещё над чёрной глубиной морочит нас тревога

        Вдали от царства твоего, от царства губ и рук.

        Пускай пока моя родня тебя не судит строго,

        Пускай на стенке повисит мой запылённый лук.

        У Геркулесовых столбов лежит моя дорога.

        Пусть южный ветер до утра в твою стучится дверь.

        Ты не спеши меня забыть, ты подожди немного, –

        И вина сладкие не пей, и женихам не верь!

    1965, парусник «Крузенштерн»

Моряк, покрепче вяжи узлы

        Моряк, покрепче вяжи узлы –

        Беда идёт по пятам.

        Вода и ветер сегодня злы,

        И зол, как чёрт, капитан.

        Пусть волны вслед разевают рты,

        Пусть стонет парус тугой –

        О них навек позабудешь ты,

        Когда придём мы домой.

        Не верь подруге, а верь в вино,

        Не жди от женщин добра:

        Сегодня помнить им не дано

        О том, что было вчера.

        За длинный стол посади друзей

        И песню громко запой, –

        Ещё от зависти лопнуть ей,

        Когда придём мы домой.

        Не плачь, моряк, о чужой земле,

        Скользящей мимо бортов.

        Пускай ладони твои в смоле,

        Без пятен сердце зато.

        Лицо закутай в холодный дым,

        Водой солёной умой,

        И снова станешь ты молодым,

        Когда придём мы домой.

        Покрепче, парень, вяжи узлы –

        Беда идёт по пятам.

        Вода и ветер сегодня злы,

        И зол, как чёрт, капитан.

        И нет отсюда пути назад,

        Как нет следа за кормой.

        Никто не сможет тебе сказать,

        Когда придём мы домой!

        Сам чёрт не сможет тебе сказать,

        Когда придём мы домой!

    1965, парусник «Крузенштерн»

Народовольцы

        Цареубийцы из домов приличных,

        Интеллигенты с белыми руками,

        О ваших судьбах юношеских личных

        Молчат архивы за семью замками.

        Над вашими портретами не плачем:

        Как мало вы похожи на живых.

        Как холодно от ваших шей цыплячьих,

        От ваших взглядов – светлых, ножевых.

        Летать во сне и слушать Баха робко,

        На лето ездить к тётушке в Херсон,

        Мальчишеским пушистым подбородком

        С намыленной петлёй играть в серсо.

        Ни поцелуя, ни письма любовного

        Единой страстью сердце сожжено.

        И плакали. И поднимали бомбу,

        Как сеятель, кидающий зерно.

    1965

Освенцим

        Над просёлками листья – как дорожные знаки,

        К югу тянутся птицы, и хлеб недожат.

        И лежат под камнями москали и поляки,

        А евреи – так вовсе нигде не лежат.

        А евреи по небу серым облачком реют.

        Их могил не отыщешь, кусая губу:

        Ведь евреи мудрее, ведь евреи хитрее, –

        Ближе к Богу пролезли в дымовую трубу.

        И ни камня, ни песни от жидов не осталось,

        Только ботиков детских игрушечный ряд.

        Что бы с ними ни сталось, не испытывай жалость,

        Ты послушай-ка лучше, что про них говорят.

        А над шляхами листья – как дорожные знаки,

        К югу тянутся птицы, и хлеб недожат.

        И лежат под камнями москали и поляки,

        А евреи – так вовсе нигде не лежат.

    1966

Треблинка

        Треблинка, Треблинка,

        Чужая земля.

        Тропинкой неблизкой

        Устало пыля,

        Всхожу я, бледнея,

        На тот поворот,

        Где дымом развеян

        Мой бедный народ.

        Порою ночною

        Всё снится мне сон:

        Дрожит подо мною

        Товарный вагон,

        И тонко, как дети,

        Кричат поезда,

        И жёлтая светит

        На небе звезда…

        Недолго иль длинно

        На свете мне жить, –

        Треблинка, Треблинка,

        Я твой пассажир.

        Вожусь с пустяками,

        Но всё до поры:

        Я камень, я камень

        На склоне горы.

        Плечом прижимаюсь

        К сожжённым плечам,

        Чтоб в марте и в мае

        Не спать палачам,