Майкл Норват. Том 3 - Виктория Падалица

– Пока нет… – Пенни опустила глаза. Она вовсе не ждала, что Норват заговорит о неприятном именно сегодня. – Наверное, слухи о моем освобождении не дошли до нее…

– Возможно, ты права. Тебе стоит пожить здесь. Елена знает этот дом.

– Знает? – удивилась она. – Откуда?

– Приходила сюда, чтобы закончить свое гнусное дело до того, как ее упекли в психбольницу. Я позаботился о том, чтобы с Еленой работали лучшие специалисты. Те пытались выковырнуть мстительную мысль, которую эта сука себе вбила. Но, все усилия пошли насмарку. Я должен сам завершить это дело и тогда вздохну с облегчением. Возможно, после этого, я даже смогу уйти на покой и забыть обо всей этой адской суматохе. Надеюсь, что заслужу спокойно умереть.

Пенни не могла не заметить, как Норват измотался. Извелся весь с этим черным желанием отомстить! Потому и стал похож на зверя. Хотя давно должен был обрести покой вместе с супругой. Но только не с Диланой! Пенни никогда не смирится с тем, что Майкл оставил ее, первую красотку, самую сексуальную. Да чего там мелочиться, саму Богиню оставил ради позорной бродяжки! Какой-то невзрачной Диланы! «Та и краситься не умела! Каблуков не носила! Черт знает, что! Волосы вечно растрепанные… И еще тот свитер… Только умалишенная могла надеть такой срам! И Майкл, похоже, не остался в своем уме после общения с ней. »

– Майкл, так ли гнусно то дело Елены, если в твоем сердце то же, что и у нее? – Пенни вновь попробовала достучаться до Норвата. – Месть, конечно, притягивает. Но разве так следует поступать? Твои мысли заняты лишь злом, Майкл, ты весь пропитан яростью. Никогда не думал, что следует простить? – настаивала на своем она. – Отпустить и забыть, понимаешь? И тогда тебе сразу станет легче! Поверь мне…

– Никогда! – прорычал Норват ледяным хрипом. – Елена заплатит сполна за свой поступок! Не успокоюсь, пока не заставлю ее страдать!

– Что Елена такого сделала? Ее сына убили, она намеревалась отомстить, но ведь ничего не вышло, все живы и здоровы! За что ей страдания? Елена и так натерпелась за свою жизнь! Она давным-давно получила свое, к чему все это?

– Она намеревалась…

Майкл собирался рассказать Пенни всю правду о случившемся несколько лет назад, чему Пенни не могла быть свидетелем, поскольку в тот момент мотала срок в тюрьме, но не успел.

Звонок в дверь прервал диалог, и Норват, поглядев на часы, тихо сказал.

– Готовься, пришла твоя дочь.

Пенни ахнула и попыталась успокоить руки, скрестив их. Чрезмерная дрожь выдавала ее волнение. Она очень давно не видела Линду и, сколько пробыла за решеткой, все время мечтала, что она и Милли придут, чтобы навестить и проведать родную мать. Но Линды и Милли все не было и с годами Пенни начала понимать, чего стоили ее же нерадивость и слепота по отношению к святому.

– Папа, что за срочность? ! Я должна была завтра попасть на важную встречу, а ты вытащил меня! – ругалась Линда, с недовольным лицом влетев на кухню, а потом посмотрела на мать, широко растопырив глаза.

Пенни Норват несмело поднялась с места и поднесла дрожащие руки к своему лицу. Она прятала слезы радости. За годы существования вне свободы, Пенни совсем высохла и осунулась, глаза потеряли блеск, а лицо – былой шарм. Но ее больше заботили те изменения, что происходили внутри; Пенни не понимала, как могла раньше не думать о своих дочерях, предпочитая им поездки по модным мероприятиям. Будь Пенни на двадцать лет моложе, наверняка, не смогла бы смириться с тем, во «что» превратилась. Но сейчас для нее было важно лишь одно – прощение ее любимых!

Задержав дыхание, Пенни смотрела на совсем уже взрослую дочь и восхищалась тому, какой она стала. «Линда, моя девочка! Все та же маленькая девочка! Ни капельки не изменилась! »

Линда окинула мать непонимающим взглядом, а затем посмотрела на отца. Он ничего не ответил, с улыбкой наблюдая эту картину.

– Если сможешь, – несмело начала Пенни, – прости меня, Линда. За все прости… – не решаясь подойти ближе, она опустила голову. Слезы длинными ручьями побежали по лицу.

Линда какое-то время стояла неподвижно, не в силах поверить в увиденное. А потом, прокричав «мама! », бросилась к ней и крепко обняла.

Погладив Линду по голове, Пенни испугалась: парик, который потребовал надеть Майкл, слетел с головы дочери, обнажив ее гладко выбритую голову.

– Это модно так! – пояснила Линда, плача от радости. – Мам, как ты?

– Теперь все хорошо… Ты ведь со мной, моя девочка!

– Мам… – Линда никак не могла успокоиться. Она ощущала чувство вины, которую принято называть «испанской», то есть, когда кто-то стыдится поступков другого человека. В данном случае – ее отца, который безжалостно избавился от матери, упрятав в тюрьму. – Ты прости меня, что не приходила к тебе! Я никудышная дочь!

– Ты все правильно делала, это я никчемная мать! Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что вы с Милли значите для меня! Слишком поздно осознала, вы для меня – все, ради чего стоит жить! Сейчас мне и представить трудно, как могла дышать модой, оставляя вас одних, без материнской ласки… Я никогда не говорила с тобой по душам, Линда, не знала о тебе ничего. Я слишком много упустила, но должна была пройти через весь тот ад, чтобы все переосмыслить.

– Мамочка…

Линда, плача навзрыд, сжимала ее плечи все крепче. Она больше не хотела опускать мать, крепко прижимаясь к ней, желая быть к ней еще ближе, насколько это было возможно. Лин всегда не хватало матери, ведь во многих вопросах Майкл был не силен, да и говорить обо всем с отцом ей приходилось неловко. Некоторые вещи, все же, должна знать только мама. Но ее никогда не было рядом.

Звонок на телефон заставил их обоих переключить внимание на Норвата. Майкл, посмотрев на дисплей, в раздражении отошел в сторону и принялся расспрашивать о чем-то своего собеседника.

Пенни вытянула шею и, заметив, что Майкл опять пришел в ярость, шепотом произнесла.

– Наверное, снова звонит Дилана.

– Они опять что-то делят? – в глазах Линды, наряду с потоком слёз, мелькнула искра негодования. Плаксивость резко сменилась злостью.