Майкл Норват. Том 1 - Виктория Падалица

Прижал Елену к себе так крепко, насколько мог позволить, пальцы вожделенно поглаживали ее ровную спину. Губы с жадностью покрывали нежную шею и плечи поцелуями. Я сойду с ума сегодня! Запах желанного тела Елены дурманил до безумия. Дыхание мое участилось. Мне нужно большего. Хочу взять ее и отодрать…

– Полегче… – со стоном проскрипела Елена. – Ты кусаешься, Майк!

Кусаюсь я. Скажи спасибо, что в порыве гиперзаведенности грызть пока не начал!

Пропустив мимо ушей то незначительное замечание, повалил Елену на диван, со звериным нетерпением срывая с нее мокрые трусики. Раздвинул ноги, и взору моему открылось влажное пространство Елены. То, которое будет принадлежать мне сегодня. И навсегда. Моя…

Пальцы коснулись вертикальных створок, отчего Елена громко ахнула, но при этом еще шире раскинула ноги в стороны. Я, теряя самообладание, зарылся лицом в ее грудь, пока стаскивал джинсы с себя. И дважды сошел с ума за минуту! Мои пальцы дрожали так, что я уже не мог ими управлять. Но вовсе не от страха. Перевозбуждение, бьющее в голову всего мгновение назад, перетекло по рукам и теперь хлестало по груди. Легкие сжались донельзя. Дыхание мое вырывалось рывками, со стонами.

Не тратя более ни единой доли мгновения, вошел в Елену сразу же на полную. Видел, что сделал больно, Елена прижалась ко мне, громко завопив. Я впился в те кричащие губы, чтобы заглушить вопль, начал движение. Потихоньку доверялся инстинкту. Неторопливо, но настойчиво, раскачивался, хоть и это напоминало пытку. Замедленный ритм рвал мой рассудок на кусочки. Я запрокинул голову и закрыл глаза. Заставлял себя дышать тише. Но не мог. Я поймал кайф, который никак не отпускал. Наоборот, все больше и больше затягивал.

Елена прогнулась в спине, похоже, испытывала нечто схожее с моим кайфом. Я припал к ее грудям, захватил ароматный сосок губами. Елена, лаская мою спину, опустила ладони ниже, остановилась на ягодицах, впившись в них ногтями. Я сразу же убрал руки, забросил их над головой и упирая костяшки хрупких, но похотливых пальчиков Елены в стену. С силой сжал запястья, не отпуская ритма, при этом глядел Елене в глаза.

Елена так громко стонала, что оглушала, стоило мне только приблизиться, когда касался ее губ. Уже и не считал, сколько поцелуев выпустил за сегодня. Все и вся неважны сейчас. Есть только я и Елена. Больше никого не существует!

Елена ухватилась за мою шею и призывно потянула к себе. Думает, этим сможет затормозить меня. Ждет, чтобы остановился. Не с тем ты связалась, Елена! Я, хитро ухмыльнувшись в ответ, поднялся на вытянутых руках и ускорился. Орудовал бедрами так быстро, насколько позволяли возможности моих закаленных тяжелым трудом мышц. А те возможности, оказывается, очень даже неплохи!

Так я еще никогда не блаженствовал! Безумствовал, мотал головой, стонал сквозь стиснутые зубы, кусал и щипал те до одурения манящие молочные соски! Хотел испытать в одно мгновение все, что только можно получить от секса! Но уже начинал грустить. Не желал, чтобы эта взрывная смесь ощущений когда-либо кончалась.

Закопался в мечте любить Елену вечно. Сейчас я именно любил. И чувствовал это. С покорностью принимал. Был готов хоть погавкать, если бы попросила!

Поглощенный неведомым прежде экстазом, я с головой ушел в Елену настолько, что и не вспомнил о главном: оставил «резиновое изделие» в одном из карманов джинсов.

Глава 6

«Слетел ты с резьбы, дружище! » —

Пытаются они сказать,

«Ты вовсе не само совершенство

И не светит тебе им стать! »

Queen, “I’m Going Slighty Mad”.

Последующие две недели – самые лучшие, что когда-либо проживал я. Несколько дней мы с Еленой, только переступая порог ее дома, резво мчались к дивану, раздеваясь на ходу. Любили друг друга, не отвлекаясь на чувство голода, усталость и другие раздражители.

Оставшаяся половина второй недели прошла более скромно. Мне до безумия хотелось отблагодарить Елену, сделать что-то приятное помимо интимного удовлетворения, подарков и регулярного пополнения кошелька. Я предлагал Елене посетить и кафе, и кинотеатр, и увеселительные мероприятия по случаю многочисленных городских праздников, и много чего другого… Но Елена всегда отказывалась. Понимал, почему. Но не признавал. Разница в возрасте между нами, по мнению Елены, слишком велика. Она разделяла нас, мешала строить совместные планы на будущее. Для меня же те цифры казались сущим пустяком. Имеет ли значение та разница, если в нас зажглась взаимная любовь?

Так и не уговорив Елену показаться в свет со мной в качестве влюбленной пары, нашел другой способ рассказать немного больше о себе. Я катал Елену на мотоцикле по любимым местам города. Там, где и сам частенько бывал. Одно из ценных поприщ, занимавших немалое место в моем сердце – крыша брошенной многоэтажки в окружении поросшего травой незанятого простора. Отсюда открывался чудесный вид на город. Почти весь на ладони! А в лучах заката тот вид и вовсе поражал воображение.

Мы с Еленой проводили на крыше долгие счастливые вечера, устраивали пикники, пели песни под гитару вплоть до глубокой ночи, а потом занимались любовью под звездами. И я отвозил ее домой.

Елене нравилось коротать со мной время. Я чувствовал это, причем, давно. Ведь наши отношения начались с дружбы, чем и закрепились сразу. Много общих тем, много схожих мнений. Я и не думал раньше, что мои мысли и рассуждения способен разделить кто-то другой. Считал себя изгоем, потому и буйствовал. А сейчас Майкл Норват другой. Довольный. Счастливый. Влюбленный. Вот-вот взвою от блаженства!

Днями я старался соскочить с работы пораньше, а вечерами приезжал к Елене. Удручало лишь то, что все равно приходилось возвращаться домой. Ведь пару недель назад, наутро после незабываемого первого секса я получил здоровенный нагоняй от отца за то, что ночевал не дома. Да и Персик одно кружила вокруг меня с недовольной физиономией. Я ее практически не видел. Лишь поздно вечером и по утрам. Не до Персика совсем! Все мои мысли, чистые и не очень, всецело занимала Елена. Даже снилась мне.

Разве я думал, что счастью может настать конец? Разумеется, не думал. Даже не подпускал той мысли! Уже раскидывал в уме возможное будущее с Еленой, подумывал забрать ее с собой в столицу на время учебы. А потом, если отец к тому времени найдет мне замену на шахте, и вовсе остались бы там жить. Похоже, я безнадежно влюбился. Был уверен, что навсегда.