Майкл Норват. Том 1 - Виктория Падалица

– Господин… – тонкий полушепот Персика. Затем вздох.

Я лежал смирно, не шевелился. Даже дышать перестал. Злорадная ухмылка еле заметно скривила губы. Зверь внутри меня желал поиграть с добычей. Так и норовил прощупать пальцами тот девичий страх. Помучить и отпустить. Пока что… Просто ни к чему не обязывающее задирание служанки. Ежедневное. Без того мой день не начинался!

Только Персик, поставив поднос на привычное место, коснулась моего плеча, я с возгласом «ага-а-а! » прытко развернулся, и, ухватив служанку за локоть, швырнул поперек кровати.

Она вскрикнула. Я же склонился к Персику, вожделенно наблюдая за ее реакцией. Губки приоткрыты. Зрачки расширены. Снова прерывисто дышит. Так и подскакивают те дыньки! Ох, как забавляло глядеть на беспомощность служанки. Я довольно оскалился, окидывая ее тельце похотливым прищуром. Мои глаза уже раздели игрушку мысленно.

«Моя! !! Что хочу, то и буду вытворять! Ох, не жди пощады от Норвата, Персик! Ты в моей власти…»

Мои пальцы пробежались по пуговицам униформы. Смяли тугую налитую грудь. Затем нащупали соски. Те быстро набухли сквозь ткань! Удивился, расстегнул три пуговицы, забрался под бюстгальтер. Да, служанка сегодня получит немного больше, чем обычно!

Персик вздрогнула. Запах ее тела становился невыносимо ярким. То ли боится, то ли хочет, чтобы я продолжал ее трогать. Как понять, что ей нужно сейчас?

Отставив размышления о том на менее загруженную часть нового дня, я провел подбородком по животу девушки. Затем быстрым движением запустил ладонь под юбку. Пальцы добрались до трусиков, нагло их отодвинув. Упорно подползали к заветной девственности. Хочу пощупать, какая она! Раскрытых кисок предстоит лицезреть куда чаще, чем нетронутых. Грех не воспользоваться сладким моментом!

– Прошу, господин… – с дрожью прошептала Персик. – остановитесь…

Я поднял бровь и презренно фыркнул. На миг застыл. Значит, боится. Зачем, в таком случае, было продавать свое тело? !

– Моя ты продажная потаскушка… Поздно строить из себя монашку. – я с силой потрепал служанку за попку и тихо проскрипел в лицо. – Услуживать мне – твоя прямая обязанность, ее никто не отменял.

Тут же нырнул пальцем в нижние губки Персика. Я рядом! Нащупал искомое. Но не мог войти в нее. И впрямь что-то мешало!

– Все-таки, девственница. – не знаю, почему, но меня разозлил тот факт. – Ну что ж… Следовало бы наказать тебя, такую порочную целку! Готова, Персик?

Я и вовсе озверел. О том вовсю кричал мой плотоядный взгляд.

Служанка и сообразить не успела, о чем я говорю. Охваченный ее переживаниями, я, широко улыбнувшись, с беспредельной мощью затолкал палец в былую девственность. Слышу истошный вопль служанки. Услада для зверя! Сама виновата. Ты ж и пробудила во мне его!

Персик отдернула мою руку и пулей вылетела из спальни. Ее поведение вызвало у меня бурный смех. Успокоившись, я поглядел на свой палец. Немножко в крови… Утерев тот об одеяло, подставил к себе на ноги поднос и принялся за завтрак.

***

Рабочий день выдался слишком тяжелым. Я изрядно вымотался. Но отдыхать было некогда! Вечером, приняв душ и приведя себя в порядок, я натянул рваные джинсы, набросил куртку, завел мотоцикл и поехал к скверу.

Надеялся увидеть Елену. Хотел того. Очень! Сомневался, конечно, ведь о времени встречи мы так и не успели договориться.

Подошел к тому месту, где сидели с ней вчера. Елены нет. Зато в лавку воткнута записка.

«В восемь на крыше. Завтра. »

А дальше адрес дома с той крышей. Я поднес записку к носу, она не имела запаха. Елена вновь лишила возможности учуять ее и тем забрала покой. Что ж, приду.

***

Персик держалась от меня на расстоянии. Был уверен, что та удерет из особняка сразу после того, как я, играючи, надорвал целость с утреца. Но нет! Персик все еще здесь околачивается. Желает продолжения.

Да-да! Противно? !

А мне как противно видеть эту грязную девку! Деньги куда важнее собственной гордости. Очередная продажная сука! Интересно все же, что подвигло Персика пойти торговать телом? Что заставило решиться на такое унижение, добровольно позволить другим плевать тебе в лицо? Не женщина, а общественный туалет! Как хочешь – так и пользуйся!

С другой стороны, к чему мне проблемы какой-то там потаскухи? У меня есть Елена, ее и буду добиваться! Хотя бы потому, что она не называет меня господином. Единственная, кто общается со мной на равных! Я слишком долго ждал этого. Впервые вижу к себе нечто искреннее. Без корысти, без расчета. Просто общение. А может, могу все же рассчитывать с Еленой на большее, чем дружба?

Следующим вечером я довольно быстро нашел адрес дома, указанного в записке. Елена ждала на крыше.

– Вот! – она показала красивую улыбку, подняв перед собой гитару. – Прихватила!

– Любишь побрынчать? – смеясь, поинтересовался я, про себя подумав: «О, детка! Ты мое послание свыше! Даже увлечения у нас с тобой одинаковы! »

– Нисколько! Просто… – Елена опустила томный взгляд на мои джинсы. – твои пальцы кажутся музыкальными. Они знают толк в ритме. Не спрашивай, откуда знаю, просто чувствую это. – ее глаза с оттенком кокетства пронзили мое сердце.

«Мои пальцы и не то умеют! Вот бы показать! » Я, вдохновленный похвалой, взял гитару. На ум пришла баллада о любви. Почему нет? Сейчас самый подходящий момент!

Я пытался уйти от любви.

Я брал острую бритву и правил себя.

Я укрылся в подвале,

Я резал кожаные ремни,

Стянувшие слабую грудь…

Nautilus Pompilius «Я хочу быть с тобой. »

– Сразу и не скажешь, что ты романтик, Майк! Кажешься неприступным. Может, немного придирчивым, строгим. В тебе слишком много серьезности.

«Знай меня лучше, никогда бы не назвала романтиком. А уж тем более серьезным! Но совсем не хочу, чтобы ты видела во мне зверя, Елена. Ты нежная, добрая. Заботливая. И я должен отплатить тебе именно светлым. Если то вообще когда-либо покоилось в моей душе. А душа у меня есть? Хм, очень спорный вопрос…»

– Но с тобой я другой, Елена. Хочу стать романтиком. Научишь?

Елена придвинулась ближе, изнеженно кутаясь в мою джинсовую куртку, которую дал ей.