Эффект бумеранга. Часть вторая - Виктория Падалица

Мне пришлось говорить первой, потому что стоять на холоде я больше не в состоянии, еще немного, и мои ноги приклеятся к бетону, а сколько будет тупить Роман, не имела ни малейшего понятия.

– Доббррый вечер. – кое-как выговорил мой язык, пока рот воевал с дрожью и заметно ей проигрывал. Промерзла я конкретно. Лишь бы не заболеть теперь. – Я по делу.

– Дарья? Удивлен тебя видеть, но и рад не меньше. Ну проходи, раз пришла. – Роман отошел от двери, дав мне возможность зайти в дом. А я уж подумала, что он не впустит меня вообще. Я же, вроде как, не вовремя заявилась. Однако, пригласил, но я вижу, то розовое пальтишко все еще висит на вешалке, да и сапожки на шпильке стоят себе в углу.

– Вам нужно подписать кое-что, потому я здесь. – и тут я начала нести первое, что пришло в голову. – Но машина моя заглохла неподалеку, и я забыла те бумаги…

– Да брось ты врать. Не умеешь, не берись, солнышко. – он открыто улыбнулся и слегка потряс головой. – Раздевайся, и пошли чай пить. Или кофе будет уместней? Что ж ты не предупредила, что едешь, я бы подготовился. Долго ты ехала. Трясешься вся, может, ванну примешь для начала, а потом о делах поталдычим?

– Нет.

– Твоя невозмутимость меня настораживает, и очень даже. Но смотрю, колец на тебе сегодня нет. Значит ли это, что ты пришла с миром, или мне снова не повезет?

Все ему знать надо… Вот прям сейчас же взяла и вывалила, ради чего я здесь торчу, считай, с обеда. Не могу говорить с Романом спокойно, пока вижу то пальтишко, аж наизнанку меня выворачивает от злобы.

– Лучше кофе. – переведу тему, потому что не достоин Роман моего честного и правдивого ответа. Он тоже слишком невозмутимо себя преподносит, и это невзирая на то, что у него до сих пор в гостях тусит какая-то дамочка. Как будто Роман не понимает, что мне очень неприятно, что я не одна у него.

– Я, кажется, знаю, что тебя согреет. – Роман, тем временем, подошел сзади и потянул мое пальто на себя. Мне пришлось рысью расстегнуть пуговицы, чтобы не упасть на него. – Кухня по коридору и направо, иди туда и жди. Я за пледом сбегаю и займусь тобой. Давай сюда пальтецо, повешу. Это летнее, что ли? Разве можно в мороз ходить в таком тонком пальто?

– Я в машине все время, потому и не утеплилась.

– Не помогла ж тебе машина. Впредь знать будешь, что уж как давно не лето на дворе. Горло заболит, сразу вспомнишь мои слова.

Мое пальто оказалось в запредельной близости от ее пальто. Да уж, Роман еще и мою любимую вещь повесил рядом с тем розовым срамом, который надушен так злостно, что глаза слезятся неимоверно.

А вдруг я переопылюсь от белобрысой крали ванильной гламурщиной, и мозги мои превратятся в бриллианты? Не в смысле, что мои извилины, наполовину отмороженные и малоподвижные в последнее время, вдруг станут драгоценными, а то, что они затвердеют вконец и будут оживать лишь при виде сверкающих камушков и рюшек.

Нашла кухню, уселась на высокий табурет и огляделась вокруг. Кухня как с обложки модного журнала. Именно о такой кухне я всегда мечтала. Просторная, столешница посередине, и кастрюльки над ней висят. Миленько так… А плита сенсорная, интересно, удобно ли на ней готовить?

В принципе, я другого тут увидеть и не ожидала. Все по европейским стандартам, и не придраться. Стол стеклянный сверкает, блестит, как новый, даже локти страшно на него ставить, чтобы разводами не даровать. Чистенько кругом, ни соринки, ни пылинки…

Слышу, как откуда-то неподалеку раздается женское: «Давай, прелесть, давай, еще немного, и ты сможешь! Старайся! Обожаю тебя, мой сладкий мужчинка! Ох, я бы тебя съела всего! Ну давай еще, сигай! Всего один сантиметрик, и будет тебе награда! Достань вон ту штучку, и я тебя расцелую…»

Кажется, это безобразие из соседней комнаты доносится. Что там происходит? Мадам та мужчинку прыгать заставляет за награды, поцелуями угрожает вдобавок…

Странное дело… Пойду гляну, кто на ком прыгает.

Главное, не напороться на развёрнутую сцену из порно, только вживую, а остальное, пусть даже самое немыслимое, я переживу.

Подошла к открытой двери, откуда доносился пикантный визг, и вижу такую картину: эта грудастая мамзель уговаривает кота запрыгнуть на третий ярус низенького домика, при этом сама подскакивает на месте и хлопает в ладоши, и каждые несколько секунд соблазнительно трусит волосами, как в рекламе «Пантин».

Фу, какая она пошлая, аж противно. Разве можно так низменно учить кота галопировать? Скорее, она соблазнит его, а не научит. А кот такой жирный, что не может преодолеть ввысь несколько позорных сантиметров. Ой, Божечки… Разве можно было так кота откормить? Роману точно необходим ребенок, чтоб любовь дарить кому-то еще, иначе его кот совсем скоро лопнет от переедания.

Комната, в целом, оборудована под игровую и, судя по всему, целиком принадлежит одному лишь коту. А у меня никогда не было своей комнаты, до сих пор с мамой спальню делю.

– Дарья, я кофе делаю. Ты не против? – Роман, кажется, вернулся на кухню. Слышу, как кастрюльки загремели. Кофе варганит.

– Ага… – вполголоса ответила я прислонилась к дверному косяку, скрестила руки и плотоядно таращусь на мамзель.

Мамзель, увидев, что за ней наблюдаю я, а не Роман, ради которого она и устроила этот порнографический спектакль, развернулась вполоборота и скривила разукрашенную физиономию.

Кот сделал то же самое, теперь они оба на меня косятся. Злобная у кота харя, куда хуже, чем у мамзели. Судя по всему, это животное породы мейн-кун в теории, но на практике у него в каком-то поколении есть тигриная родня.

Учуяв, видимо, что Роман открыл холодильник, кот ринулся из комнаты. Ну и кот… Напоминает жирную лису или собаку, проглотившую футбольный мяч. Чуть с ног не сбил меня, пока несся, скотина рыжая. Ух, я бы его веником отходила, чтобы знал свое место.

– Барсучонок, время ужинать не пришло! Нам еще три упражнения осталось выполнить, и тогда можно отдыхать! – воспроизвела мамзель голосом Кати Самбуки, а потом нахмурилась и настороженно заговорила чуть ли не басом. – Здравствуйте. Я Вика. А вы?