Эффект бумеранга. Часть первая - Виктория Падалица

– Ручками себе помогай, моя хорошая. – прошептал он, аккуратно поглаживая меня по волосам. Жалел, как отец ребенка.

Ничего мне не оставалось, кроме как покориться его воле. Я послушно погладила напрягшуюся мошонку, хоть и была готова орать от унижения. Мучитель взял меня за голову и насадил на себя, не давая отстраниться. Некоторое время он стоял, не шевелясь, пока член пульсировал в моем горле, рывками выбрасывая сперму.

Со мной никогда так унизительно не обращались… Я даже мужу подобного делать не позволяла, считая оральный секс постыдным и неприятным занятием, которое можно потерпеть, но только в его день рождения. А тут меня использует, как хочет, незнакомый гад, маньяк, которому и слова против не могу сказать, иначе изобьет и выбросит полуживую. Если не убьет.

– Спасибо за маленькую приятность. Умеешь сосать, моя хорошая. А теперь держи. – постучав по моему лицу членом и измазав его остатками спермы, мужчина достал из кармана презерватив. – Надевай его быстренько, но без помощи ручек. Буду тебя трахать.

Мучения еще не закончены. А я так надеялась, что он меня отпустит… Я ведь переступила через себя и сделала все, чтобы ему было приятно. Стерпела, хоть и мечтала откусить его член! Но все ужасное только начинается…

Не готова я другого мужчину в себе чувствовать, от мужа отвыкнуть не успела. Но разве маньяка волнуют мои личные драмы? И заикнуться бы, а вдруг он не настолько плох и проникнется, но боюсь, что снова ударит.

Только я справилась с задачей, натянув резиновое изделие губами, что оказалось очень даже нелегко, мужчина торопливо развернул меня спиной к себе, наклонил. Рука его легла на мою попу, пальцы другой сдвинули край белья.

– А трусики-то лишние здесь. Да и мокрые, к тому же. Что скажешь, моя хорошая? Кончить успела даже?

– Не надо, пожалуйста.

Мне стало стыдно. Тело совсем не понимает, что его насилуют? Я, скорее всего, замокрела еще тогда, когда ощутила поцелуй, дикий и более приятный, чем все остальное, что стерпела потом. Все то гадкое вино в голове спутало грешное с праведным! Представить мужа хотела, дура!

Не успела и отругать себя, как закричала от боли. Мужчина вошел в меня грубо и сразу. Его член был слишком большой, чтобы поместиться во мне безболезненно. А чтобы я не удрала, этот урод держал меня за волосы, при этом с силой их дергая в такт собственным движениям.

– Узкая ты. – с насмешкой цедил он сквозь зубы, на миг оказавшись у моего уха. – Меня ждала, значит. Молодец, моя хорошая!

Рука тут же переместилась с волос и легла на мой рот, другая плотно прижимала к себе, пока мужчина жестко и размашисто насиловал меня. Мне казалось, что он меня порвал, ведь зашел так далеко, что уже тыкает в желудок чем-то острым, но никак не членом, настолько было больно.

– Садись на меня. Твоя очередь стараться. – прохрипел он спустя некоторое время. – Хочу видеть твое красивое личико, моя хорошая.

Как я не сопротивлялась и не умоляла дать мне уйти, пришлось сделать все в точности, как он хотел. Насадилась и принялась скакать, с открытой ненавистью глядя в его жестокие черные глаза. Мужчина довольно улыбался, трогал мою грудь, целовал шею, вытирал слезы со щек вместе с потекшей косметикой, которые лили, не переставая… А я двигалась на нем, мерзопакостном извращенце, испытывая лишь острую боль. Только и мечтала о том, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

***

Насытившись вдоволь, он высадил меня рядом с перекрестком, откуда забрал, и сказал, чтобы валила подобру-поздорову. Сумочку, как и одежду, выбросил из окна. И это невзирая на холод под утро. Голой меня выпер из машины! Не понравилось ему со мной, видите ли, таких до дома не подвозит. Мол, слишком много дрыгалась, когда не надо, и ленилась, когда надо было проявить чувственную активность.

А если кому расскажу об изнасиловании или пойду в полицию, его люди меня найдут и прирежут. И он будет первое время напоминать о себе, чтобы не расслаблялась. Сказал, что знает, как меня зовут, адрес и где работаю. Придет обязательно!

Мог бы и не предупреждать, я все равно не стану распространяться об этом. Вынести такое издевательство, стерпеть унижение – это ад, но еще полбеды, но рассказать об этом не смогу никому и никогда.

Заплаканная, в порванной блузе, в юбке набок под грязным пальто, без туфли, без колготок и трусов, я доковыляла до квартиры и тут же набрала ванну. Сняла с себя все и легла в горячую воду, завопив так громко, что собственные уши заложило. Теперь могу спокойно себе кричать, пока голос не сорву. Можно делать все, обидчик не слышит и не услышит. Пока стирала запекшуюся кровь с промежности и бедер, раздиралась от воплей.

Как жить с этим? Как справиться? Как забыть? Как спастись? К кому броситься, чтобы помогли и не дали вскрыть вены прямо сейчас? ??

***

Провыла волком неделю, затем не выдержала и позвонила маме, попросила ее срочно приехать. Самочувствие оставляло желать лучшего, не только душевное, но и физическое: вероятно, от стресса поднялась температура и стабильно держалась на высокой отметке на протяжении нескольких дней. Вдобавок к бредовому состоянию, усилились боли внизу живота, а нужных лекарств в доме, как назло, не оказалось. На улицу не выйду ни под каким предлогом, даже если пистолет ко лбу приставят. Так и помру от болей, сожжет меня температура заживо, но не покину пределов квартиры.

Даже отключила телефон, чтобы с работы не доставали, а коллеге тысячу перевела с карточки на следующий же день после адской ночи. Боялась к окну подходить, не то, что двери открывать. А вдруг насильник следит за мной прямо сейчас? Сказал же, что знает, где я живу, и придет. Или уже пришел, за дверью стоит? Я не смогу вынести этих чудовищных испытаний дважды, позора хватит на целую жизнь вперед. Лучше умереть сразу. Поначалу, как вернулась домой, пришел в голову именно этот способ избавления от душевных страданий. Забудусь раз и навсегда, и не будет меня завтра. Но потом осознала, что мама пойдет следом за мной. Не вынесет ее слабое сердце моей смерти. Не могу так поступить с мамой… А вдруг не умру, а муж ведь подумает, что из-за него хотела с жизнью покончить. Мама все равно бы ему сообщила, поскольку не в курсе, что мы с Колей разошлись.