Жена арестанта - Виктория Падалица

К слову, не я одна из нашей семьи представляла интерес для маньяка. Моя мама в молодости, как раз в период зверствования Чикатило, тоже чуть не стала жертвой убийцы. Ее пытались затащить в машину.

Вряд ли бы мама одобрила то, что я делаю, потому я и не сказала ей о своих планах обзавестись семьей и породниться с маньяком. Потом узнает, когда придет время нянчить внука или внучку. Но столько всего надо преодолеть, чтобы это получилось… Сколько проделано работы, и сколько еще предстоит мне пройти.

Вот смотрю на фото того, кто скоро станет моим мужем и отцом ребенка, сейчас и спрашиваю себя: «Зачем я все это затеяла? Зачем дала надежду и себе, и ему? Зачем копила и трачу столько денег не пойми на кого? Зачем? Где найти этот простой ответ? Где узнать его? » И так ясно, что я не смогу переступить через себя и отдаться Дмитрию, пусть и влюбленному в меня все шесть лет отсидки. Не смогу это сделать даже с закрытыми глазами.

И как я собиралась решиться на это, зная, что никогда не забуду тот день, и о нем всегда все будет напоминать? На что я надеялась? Ведь мне придется с Дмитрием говорить. А это значит, что мои уши снова услышат тот мерзкий возбужденный скрипучий голосок, как и в тот вечер.

А с другой стороны, никаких плохих предчувствий насчет поездки у меня уже нет. Я просто уверена в том, что это путешествие, хоть и дальнее, принесет то, о чем мечтала. И я обязательно найду свое счастье именно там. Оно ждет. Уже чувствую, как оно вот-вот настигнет меня. Трудно объяснить, но это ощущение на самом деле есть.

Глава 5

Ты не одна, ты не одна

Будешь этой ночью без сна.

Скоро любовь, скоро весна, ага…

Отпетые мошенники, «Люби меня, люби».

– Доброй ночи, юная леди! Вы едете до победного конца? Ну, то есть, до полярного круга? Или до Москвы?

Бойкий мужской голос, низкий и громкий, раздавшийся очень близко от моего уха, заставил меня в страхе подскочить с места. Я закемарила еще по-светлому, думая о своем печальном обыденном, и не заметила, как за окном стемнело. И что я пропустила длительную стоянку, тоже.

Протерев глаза, я кивнула, не зная зачем и, надвинув на переносицу очки, которые съехали, приняла сидячее положение.

Тусклые лампочки плацкарта гадко действовали на нервы. Ужасное освещение в вагоне, ничего не сказать. Но это обстоятельство, как и плохое зрение, вовсе не помешало разглядеть моего соседа, судя по всему, с верхней полки.

Парень. Высокий, широкий, плечистый. Наверное, качается и активно следит за фигурой.

Симпатичный…

Коренастый он и мясистый, немного смешной и нескладный. Напомнил мне, почему-то, соседского кота британской породы. Тот, который вместе с соседкой-старушкой живет напротив моей квартиры, серый и наглый, в свою очередь, всегда походил на бульдога. Такой же широкий и приземистый, как мне казалось. А еще тот кот жутко любвеобильный. Соседка не нарадуется. Одно нахваливает кота, когда встречаемся с ней на лестничной клетке. Он даже ко мне приставал, потому я верю ей. И впрямь, кот очень любит ласку.

А парень этот, надеюсь, не такой любвеобильный, как соседский котяра.

Но на нем камуфляж.

Ох, как это заводит и будоражить мое воображение…

Наверняка, этот парень военный.

Еще один военный. А меня с детства привлекали мужчины в форме…

Как тут выжить несколько дней и не соблазниться?

Что-то их слишком много тут едет, военных этих.

Бедный мой взбунтовавшийся организм…

Не к добру это. Вот сейчас уже начинаю жалеть, что перекормила собственный организм витаминами для активного роста овуляции.

– До конца. Победного. Угу. Туда и еду. – заставила себя отвернуться от парня и мельком глянула на пустые места боковых полок, чтобы отвлечься. Тех соседей, которые буянили, пили и вели себя как мартышки на вписке, уже не было. Они теперь куда-то пропали. Как так? – А вы?

– И я. – также бойко и весело ответил парень. – Пересадка у вас тоже десять часов?

– Да.

– И у меня. Это хорошо. Значит, поедем с вами до конца. Я Виталик. – он протянул мне большую ладонь для рукопожатия. Она оказалась теплой и очень приятной наощупь. – А вы, прекрасная леди, богиня в вечернем свете? Как ваше имя?

– Полина.

– Ах, Полинка! Как сырок творожный. Вкусный и доступный… У вас очень красивое имя, Полечка.

Виталий поцеловал мою руку, да так требовательно и неожиданно, что я, не успев как следовало среагировать на пошлый намек, посланный мне до пускания в ход губ, покраснела и застыла, как вкопанная.

Будто впервые испытываю подкатывающий натиск со стороны мужчины. Что это со мной?

– Не могли бы вы, о дражайшая Полинка, ненадолго выпрямить свой стройный стан, чтобы я свой холопий узелок под вашу полку скинул?

– К-к-конечно.

Вот почему он такой вежливый. Ему сумку надо положить всего лишь. Если мужик чересчур подхалимит, значит, ему что-то от тебя нужно.

Или это злой сарказм?

Я встала и подняла свое, пока что не застеленное спальное место, давая Виталию возможность забросить туда камуфляжной расцветки дорожную сумку. Как он выразился, холопий узелок. Сумарь его, конечно, не маленький. Наверняка, Виталий едет в те края надолго.

Разобравшись с багажом, Виталий присел напротив, на свободное место, нижнее, и, внимательно разглядывая меня сверху донизу какое-то время, широко и довольно улыбнулся. Да так широко, что все зубы его увидела. Он, что, в данный момент, примирялся что ли?

Кажется, я ему симпатизирую, как спутница, либо Виталий просто хочет поддержать беседу, но не знает, с чего следует ее начать. Все-таки, нам придется вместе ехать сколько времени в одном и том же вагоне. Придется разговаривать.

Такой идеальной улыбкой, как у Виталия, я похвастаться не могла. Мои зубы кривые с детства, а брекеты я не носила, ибо не мое это. Пробовала таскать скобы какое-то время, но это было стыдно и неудобно, а потому я предпочла не улыбаться совсем.

А Виталик, мало того, зубы идеальные имеет, еще и плечистый. Он кажется, крупнее меня в два раза, хотя и я не дистрофик. Совсем не дистрофик. Будто Арни Шварценеггера вижу перед собой, а не Виталика в камуфляже. Надеюсь, он не увлекается стероидами, потому что это очень плохо влияет на мужское здоровье. Я много знаю об этом. С недавнего времени.