Наследство любимой тещи - Дарья Калинина

Марина имела в виду дом, который примыкал к заброшенному участку со стороны сада. Выходил он уже на соседнюю улицу, и, чтобы попасть к нему, друзьям пришлось сделать приличный крюк.

Но оно того стоило. Едва они подошли ближе, то сразу поняли, они нашли то, что им нужно. Домик был заботливо ухожен и издалека, казалось, мог отчасти потягаться со своими соседями, но только издалека.

Вблизи сразу же становилось ясно, что это просто декорация, которая призвана для того, чтобы скромные размеры самого домика и его почтенный возраст не так сильно бросались бы в глаза случайному прохожему.

Хозяева нашли средства, чтобы обшить старый дом сайдингом, они также поменяли крышу, но вот заменить деревянные окна на стеклопакеты средств у них уже не хватило, и сейчас все деревянные рамы были старательно увиты побегами девичьего винограда и хмеля. Наверное, когда поздним летом к ним присоединится цветение лиан, вроде клематисов и ипомеи, вся композиция вместе будет выглядеть очень даже живописно, но пока что зеленая растительность не в полной мере справлялась со своей задачей.

– Домик явно обжитой. На окошках цветочки. Во дворе белье сушится. Давай, зайдем?

Но стоило друзьям шагнуть за калитку, как им навстречу с отчаянным визгливым лаем вылетела крошечная собачонка. Язык у нее не помещался во рту, на голове была смешная челочка. Но крошечные глазки были злобно выпучены, а тоненькие паучьи лапки активно раскидывали вокруг себя песок, мол, не сожру, так покусаю!

– Ой, какая миленькая! – восхитилась Марина.

Саша взглянул на нее с недоумением. Как можно находить это жуткое существо милым?

– А мне казалось, что со вкусом у тебя все в порядке, – произнес он.

Но Марина не успела ему ответить, потому что в этот момент во двор влетел еще один участник их экспедиции. Это был Барон в полной своей мощи и великолепии. Длинные уши развеваются на ветру, словно два боевых знамени. Гравий летит из-под сильных лап. Глаза у Барона сверкали.

– Р-р-рав! – грозно пролаял он.

И в этот момент он увидел здешнее существо с лапками и замер, словно окаменев при виде такой неслыханной красоты. Потом хвост Барона завилял из стороны в сторону, а сам он начал приближаться к даме той самой своей знаменитой танцующей походочкой, которая указывала на серьезный сердечный интерес к ней Барона.

– Похоже, что со вкусом тут не в порядке у кого-то другого, – ехидно заметила Марина. – Посмотри на своего Барона, он уже влюблен!

Барон и впрямь крутился возле этой пучеглазой пигалицы с таким счастливым видом, словно сроду не видел ничего прекрасней.

– Барон! Бароша!

Но Барон даже внимания не обратил на хозяйский призыв. Нежные чувства затопили пса по самые уши, лишая слуха, зрения и прочих чувств.

Саше пришлось его легонько пнуть, лишь после этого Барон встрепенулся и вспомнил команду «Рядом! ».

Очень вовремя, потому что из дома к ним уже спешила старушка, подслеповато щурившаяся против солнца.

– Это кто же к нам нежданно-негаданно взял да и пожаловал? Толик, это ты? А кто это с тобой?

– Извините, но я не ваш Толик.

Женщина подошла ближе.

– Вижу, что не Толик, – произнесла она. – А кто же вы?

– Мы хотели повидать ваших соседей. Вон из того дома.

И Саша указал на развалину за спиной женщины.

– Я бы и сама хотела их видеть, – улыбнулась старушка. – Видели, как участок-то у них зарос? Сухостой по самую грудь. А дождей уже неделю не было, солнце палит, пять секунд до пожара. Одна спичка, и привет! А у тех, что за забором, каждые выходные пьянки-гулянки собираются. Долго ли от пьяного окурка и до беды? Понятное дело, у них дома каменные, им и бояться нечего. Кулагиным тоже за свое добро переживать нечего, дом давно развалился, его все равно сносить надо. Может, они еще и рады были бы, огонь бы им денег сэкономил. Но мне-то каково?

– Вы сказали Кулагины? Это же фамилия владельцев дома?

Старушка внимательно взглянула на Сашу.

– С какой целью интересуетесь?

– Купить хотим, – лихо соврал Саша. – Слышали, что дом на продажу выставлен. Вот и приехали его посмотреть.

– Да неужели? – обрадовалась старушка. – Продают? Вот счастье! Дождалась! Почти тридцать пять лет ждала, когда же они сумеют друг с дружкой договориться, и дождалась!

– Получается, что вы хорошо знаете владельцев дома?

– Еще бы! С Аристархом и его первой женой мы даже дружили немножко. Потом-то я с ним, понятное дело, всякие отношения прекратила.

– Почему?

– Не понравилось мне, как он с детьми от своего первого брака с Галей поступил. Ну, нашел ты себе молодую да горячую, так что же родных-то детей от себя гнать? Негоже это, с какой стороны ни взгляни. Была бы Галя перед тобой в чем виновата, еще можно понять, на ее детях отыгрываешься. Но ведь душа в душу жили, а что померла Галка раньше своего мужа, так болезнь никого не щадит, не смогла Галина ее победить.

– Это вы нам про хозяина дома рассказываете? Но по документам, хозяйка там Одинцова Нина Геннадьевна.

– Нинка, – кивнула старушка. – Змея подколодная! Нинка – это вторая жена Аристарха. У нее своя дочь уже на тот момент имелась, она ее всячески Аристарху рекламировала, а от родных детей его всячески отворачивала. Ну, они тоже хороши, надо было обиду подальше засунуть да к отцу почаще приезжать. Хотя он и не приваживал деток, а все же и не гнал. А они в позу встали, решили, что никуда отец и их наследство от них не денутся. А Аристарх взял и дом, и участок, и все, что у него имелось, все на Нинку переписал!

– На свою вторую жену?

– На нее самую! А дом-то в ту пору многие тысячи стоил. Он же большой, в нем четыре отдельных входа. Три входа на первом этаже, один на второй этаж ведет. Нинка каждое лето к себе дачников пускала. А еще на участке дешевых сарайчиков наставила, и там у нее жильцы тоже в теплое время года обитали. Хорошо зарабатывала. А только не принесли ей счастья эти деньги. Аристарха она быстро схоронила, он при молодой жене как-то очень быстро сдал, болеть начал, да года через два-три и помер. К Галке своей пошел. Честно сказать, туда ему и дорога. Уверена, что Галка ему на том свете хорошего леща дала за то, как он с детками их поступил. Ведь ничего же деткам не досталось от отца, все Нинка-хапуга себе присвоила. И дом, и землю, и постройки. У нее только под клубнику двадцать соток было распахано, каждый год ее новый супруг на рынок с ведрами тащился. Я уж и имени его не припомню, когда дочь Нинку к себе забрала, мужа ее она прочь турнула. Куда уж он потом делся, я не знаю. Может, они брак с Нинкой и не регистрировали, так жили, тогда дочка хахаля матери имела полное право прогнать.