Питбуль для училки - Галина Чередий

Вот только что-то чует мое многоопытное седалище, как вокруг будто воздух сгущается. И все эти почти пасторальные картинки мирной жизни на гражданке вроде как отдаляются и размываются, а все окружающее, наоборот, с запредельной четкостью начинает восприниматься. Каждое движение вокруг, взгляды, звуки. Это как знать, что небо чистое, солнце лучистое, но все твое нутро, и особенно места четырех ножевых и двух огнестрелов, воет, что вот-вот гроза грянет. А я знаю, к чему такое.

Подчиняясь чисто интуитивному импульсу, я вышел в местные «удобства» с чудовищными запахами, аккуратно сложил по карманам пиджака документы, перекинул его через плечо и сунул почти демонстративно пустую папку подмышку. Смешные примитивные манипуляции, рассчитанные чисто на лохов, но хоть что-то. Пиджак с компроматом протянул бармену, он же хозяин заведения, сопроводив это двадцаткой, в полный голос попросив присмотреть, пока я пройдусь «в поисках приключений».

– Соломон, дружище, отдать это нужно только тому, кто скажет «ржавчина», понял? – прошептал очень тихо, так, чтобы на фоне музыки в заведении услышал только он. Повторил русское незнакомое ему слово еще пару раз.

Африканец оказался сообразительным и подтвердил понимание только взглядом. Я отдаю себе отчет, что он с лету продаст оставленное на хранение, только деньги покажут или если припугнут, но авось и прокатит. На родину должен попасть или я, или эти бумажки. Раньше я бы весь из себя служивый пес и патриот, сказал: главное – они и дать делу ход, и все такое. Сейчас… короче, не тот уж я. Не тот. Перегорел, похоже.

Выйдя на улицу, я незаметно оглядывался, ожидая нападения. А чего им тянуть? Главное же, по логике, не дать мне добраться до базы, все скопировать и отправить факсом домой. Так что самое время. Что это будет? Имитация уличного ограбления? Сценарий с очередным самоубийством на пустом месте больше не прокатит. Так что или ограбление, или нападение боевиков.

Но до открытого служебного «Уазика», на которых тут передвигались все россияне, я дошел без инцидентов. Бегло осмотрел на предмет взрывоопасных сюрпризов, ничего не нашел. Что, и даже гадину какую сильно ядовитую, коих тут в достатке, не подкинули? Тоже, кстати, был бы вариант, хоть и без стопроцентной гарантии моего летального исхода. Мало ли, вдруг организм не сильно к яду окажется восприимчив, или до госпиталя с противоядием оперативно довезут. А может, и зря я себя накрутил. Конечно, с самого момента прибытия я видел, что за мной ходят. Но сегодня, добираясь до места встречи, следы путал, как мог. Сработало?

О том, что я зря обольщался своими способностями сбрасывать хвосты, сообщила мне яркая вспышка слева, прямо в узком проулке, мимо которого я как раз проезжал. Мысль – гранатомет! – мелькнула одновременно с тем, как я что есть сил крутанул рулем, ударив по газам.

***

– Тихо-тихо, сынок, лежи! – голос незнакомой женщины просочился в сознание, затопленное сплошным огнем и болью. – Все хорошо, милый, успели, довезли. Сейчас тебя сразу на стол, стабилизируют, и на самолет. Полетишь в Москву, милый, а там все поправят, соберут, и станешь лучше, чем был.

– На… – Горло драло адски, глаза не открывались ни в какую, зато боль будто стала отступать, прихватывая и вообще все ощущения в теле, в сознании мутнело. – Пить дайте. – Губ что-то коснулось, и на язык потекла вода. Самая малость, но горло чуть отпустило. – Насколько плохо все?

– Да ты о том не думай сейчас. Засыпай.

– Насколько? !

– Жив ты. Радуйся. Остальное – ерунда все.

Я бы хотел потребовать правду, всю информацию без утаивания, но действительно стал отключаться опять.

– Глаза? .. – только и пробормотал, почти во сне.

– Нормально с ними все. Тут тебе совсем повезло, сынок.

***

– Капитан, вам пора остановиться! – строго нахмурилась мой лечащий врач, глянув на меня, утирающего футболкой лоб. – Вы уже полтора часа на дорожке и бегом к тому же, а мое назначение – сорок пять минут исключительно шагом.

Красивая баба, чуть старше меня. Насколько знаю, одинокая. В паху потянуло, член отяжелел, напоминая о том, как давно у меня не было ни с кем. Почему бы и нет? Но… нет. Я свой хлеб не так уж и зря ел на службе. Хотела бы эта привлекательная женщина краткосрочных интрижек, то в претендентах на постель согреть, как в мусоре бы копалась. Работает в госпитале, где сплошь и рядом вот такие, как я. Голодные до секса, потому что внезапно живые и не сдохли, а только по грани прошли, относительно молодые мужики. Да только чую я, что она из тех, кому надо всерьез, не на сейчас поиграться. А я врать не собираюсь. И предлагать ничего тоже. И нечего пока и не хочу. Чую, если и будет у меня дача с капустой и помидорами, то без промежуточного звена в качестве жены. На кой я кому сдался теперь, в неполной, бля, комплектации.

– Все в порядке со мной, Лилия Андреевна! – ответил, скрывая похотливый блеск в глазах. Она хороший человек. А я хочу не ее. Любую. Я жизнь снова ощутить хочу просто. А это суть – использование кого-то. Вариант для той, кто готов на это осмысленно и использует в ответ. Не ее это, вижу же, и все на этом. – Пора меня выпускать. Здоров, как бык.

– Присядьте, Корнилов, – велела женщина, села передо мной, открывая вид на заманчивую ложбинку между грудями, и принялась расстегивать крепления протеза. – Ну вот, о чем я и говорю! Опять все в мозолях кровавых! Так нельзя, надо постепенно добиваться огрубения тканей культи!

Культи! Меня от слова этого самого скручивало. Прекрати, истеричка конченая, а не мужик! Сдохнуть разве выбрал бы?

– Не хочу я ничего постепенного, – возразил я, и она подняла на меня глаза. Карие, красивые. И губы полные. И все так близко. Член снова налился, похоть покатила по телу потоком, добираясь до разума. И вижу ведь – хочет. Только руку протянуть.

– Вы очень сильный мужчина, капитан Корнилов, – прошептала она. – Но сейчас требуется именно терпение и постепенность. Торопиться некуда, это долгий путь.

А говорит же не только о моей ноге. Скорее уж точно не о ней, судя по тому, что обе ладони уже на моих бедрах лежат, провоцируя на действие теплом, и смотрит все так же, неотрывно и голодно, но при этом будто просит о чем-то. О чем-то таком, что я не дам ей.