Господин мертвец. Том 2 - Константин Соловьёв

Это немного сбило с толку фон Мердера, и Дирк мог его понять. При всей своей ненависти к тоттмейстеру, проницательный и опытный оберст вовсе не спешил вступать с ним в открытую конфронтацию. Он, человек, много лет жизни отдавший изучению стратегии, лучше всех собравшихся понимал, что привлечение к полевому трибуналу своего единственного союзника не скажется лучшим образом на боеспособности полка. И, кто знает, в перспективе явно ухудшит его отношения с Орденом Тоттмейстеров, про мстительность и злопамятность которого ходила не одна легенда. Нет, на подобное фон Мердер не замахивался.

– Мне плевать, что он такое, – процедил он уже не так резко, лишь раздраженно махнув рукой. – Я знаю только то, что эта штука едва не убила моего человека. Моего солдата! Я сразу заявляю, что я не потерплю ничего подобного в расположении своего полка! Мало мне орд французов, теперь мои люди будут гибнуть и в тылу? И не от пули, а от руки какого-то… какой-то…

– Рядовой Лемм действовал в порядке самообороны! – не сдержался Дирк. И пожалел об этом.

– Молчать! – Фон Мердер повернулся в его сторону. Его лицо пошло жидким неровным румянцем. – Какое право вы имеете перебивать старшего офицера! Хауптман, велите своим мертвецам заткнуться или я прикажу вышвырнуть их из штаба! Он и без того пропах тухлым мясом.

Тоттмейстер Бергер молча кивнул, и Дирк ощутил, как отнимается язык. Ощущение было пренеприятнейшим, словно он набрал полный рот грязной затхлой жижи из болота. И он знал, что никаким образом это ощущение побороть не сможет. Воля тоттмейстера способна была полностью управлять его телом. В одно мгновение он стал нем, как Шеффер.

– О какой самообороне идет речь? – продолжил фон Мердер, уже никем не перебиваемый. – Как мертвец может защищаться от человека? Разве эти солдаты могли убить вашего мертвеца с помощью штыков?

– Нет, – сказал тоттмейстер Бергер хладнокровно. – Вероятность этого крайне мала.

Он был утомлен этим бессмысленным собранием, громкими голосами и затхлым воздухом. Дирк ощущал это так же ясно, как и тревожное беспокойство Лемма. Тоттмейстер Бергер не любил шумных препирательств, споров и обвинений. И теперь, вынужденный терять время в обществе штабных офицеров, делался все мрачнее с каждой минутой.

Зато оберст фон Мердер, убедившись в том, что никто из присутствующих не имеет серьезных возражений, строчил, как из пулемета. Это месть, понял Дирк тоскливо, фон Мердер, униженный тоттмейстером Бергером при первой встрече, поставленный в неловкое положение, вынужденный обратиться к нему за помощью, теперь брал свое. Как командир полка, он имел полное право собирать офицеров для разбирательства. И теперь пользовался им в полной мере, сознавая собственную правоту.

– Так, значит, вероятность крайне мала, как вы сами признали? Вашему мертвецу не угрожала опасность, он же, в свою очередь, посягнул на человеческую жизнь, и только лишь благодаря случайности на местном полевом кладбище сегодня не появилась новая могила. У ефрейтора Браунфельса фельдшер определил перелом трех ребер и гематому брюшной области. Был бы удар чуть сильнее, его внутренности превратились бы в паштет.

Дирк подумал о том, что, захоти Лемм, он мог бы вырвать у своего обидчика руку с корнем, а потом оторвать и голову. Причем для этого ему потребовалось бы всего несколько пальцев. Как бы то ни было, сейчас Дирк находился в равном положении с самим Леммом – оба могли лишь слушать, не участвуя в разговоре.

– Разрешите спросить, господин оберст, – вступил вдруг Крамер, до сих пор хранивший молчание, – о каком ефрейторе Браунфельсе идет речь? Не о том, который из шестнадцатого взвода?

Фон Мердер сверкнул глазом в сторону своего подчиненного.

– О нем. Знаком вам, лейтенант?

– Еще как. Мародер, насильник и хам, – твердым голосом сообщил Крамер. – Я собирался сам отдать его под трибунал за прошлые заслуги, но из-за французского наступления не успел. Признаю свою вину.

Фон Мердер уставился на Крамера с таким видом, что тот едва не поперхнулся. Среди штабных офицеров зашелестел шепот. У шепота, как у рассветного неба, есть множество оттенков. Шепот, затопивший штабной блиндаж, был неприятного рода. Неодобрительный, едкий.

– Покрываете мертвеца, лейтенант? – нахмурился фон Мердер, сбавив тон. Получив удар с неожиданного направления, он, как опытный командир, сперва собирался провести перегруппировку и оценить ситуацию.

Но Крамер не спешил атаковать. Выглядел он почтительно, но вместе с тем уверенно.

– Никак нет, господин оберст. Просто хотел заметить, что этот Браунфельс – неприятный тип. И наверняка получил по заслугам.

– В своем полку я сам буду оценивать заслуги каждого! Значит, будь ваша воля, вы бы спустили все на тормозах, не так ли? И терпеливо взирали бы на то, как ходячие мертвецы убивают ваших товарищей?

Штабные офицеры, рассудительно предпочитающие хранить молчание, присутствующие лишь в качестве молчаливой, но грозной силы, взирали на Крамера с неодобрением. Он и сам ощутил это. Крамер стоял между мертвецами и офицерами своего полка, так что стороннему наблюдателю сложно было бы определить, к какой из групп он относится.

– Я не имел в виду ничего подобного, господин оберст, – сказал он, сохраняя внешнее спокойствие. – Но мне кажется, что в данном случае зачинщиками выступили именно наши солдаты. Я не разбираю виновных на живых и мертвых. Вопрос справедливости выше того, кто жив, а кто нет.

– Потрясающее заявление. – Оберст фон Мердер, вернувший прежнюю уверенность в голос, демонстративно развел руками, как бы призывая свидетелей оценить сказанную лейтенантом нелепую сентенцию. – Так, значит, вы собираетесь уравнять живых и мертвых?

– Я… Никак нет, господин оберст. Их никак невозможно уравнять. Мертвецы в большинстве своем кажутся мне гораздо достойнее и честнее нас, живых.

Сперва Дирку показалось, что фон Мердер схватится за пистолет, тот и верно сделал похожий жест. И, наверное, расстегнул бы кобуру, не сожмись его пальцы от спазма. Несколько секунд ушло у оберста, чтобы успокоить бушующее в нем пламя. Дирк даже позавидовал ему: при всей своей вспыльчивости фон Мердер явно умел сдерживать собственные эмоции, что говорило о хорошей выдержке. Не лишнее качество для командира.

– Приказываю вам замолчать, – наконец сказал он, почти ровным голосом. – Если скажете еще хоть слово, я велю сорвать с вас погоны и отвести на гауптвахту. Мои офицеры не смеют выгораживать мертвецов и попустительствовать им. И… я бы советовал вам подумать над своим поведением, лейтенант Крамер. Может, вы не сознаете этого, но ваша дружба с этим… тухлым воинством оборачивается отнюдь не невинным увлечением. Уже завели себе приятелей среди мертвецов? Отлично. Только не перенимайте от них слишком многого. Знаете, – лицо фон Мердера посерело и выразительно сморщилось от отвращения, – от вас даже несет, как от мертвеца.