Часограмма - Наталья Щерба

– Ну-ну…

– Да что «ну-ну»? ! – вдруг взорвался Фэш. – Время уходит, а она все нукает! Неизвестно, сколько еще проторчат за картами твой отец и его дружок зодчий.

– Хорошо, не кипятись! Заглянем к отцу в комнату на минутку-другую, – примирительно сказала Василиса. – Я тоже хочу знать, что они там планируют. Но если нас поймают…

– Я всю вину возьму на себя, – моментально сменил гнев на милость Фэш. – Скажу, что пригласил тебя полетать вокруг замка на часок-другой, – добавил он с ухмылкой.

– И нам сразу поверят, – пробормотала Василиса, сделав вид, что не поняла и тени намека. – Так что давай все-таки постараемся не попадаться.

Как Василиса и предполагала, окно в Северной башне было открыто. Отец любил свежий морской воздух, поэтому не закрывал окна даже в самую холодную пору, предпочитая посильнее растапливать камин. Вот и сейчас в жерле камина перекатывались алые угольки, поэтому, несмотря на поднявшийся снаружи сильный ветер, в комнате сохранялось тепло.

Как только они приземлились, Фэш тут же протопал к резному старинному секретеру, стоявшему у дальней стены, в нише, и принялся по очереди выдвигать ящики.

Василисе это не очень понравилось, хотя она понимала, что иначе нельзя. Как еще узнаешь планы Нортона-старшего? Фэш и Захарра находятся в крайне затруднительном положении: то ли они гости, то ли пленники. И кто знает, какую судьбу готовит Нортон-старший ученику Астрагора, пусть и бывшему…

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Василиса решила осмотреться, хотя ей казалось, что сейчас в этой комнате каждая вещь взирает на нее с осуждением.

Гостиная, как называли ее в отцовском доме на Остале, как-то неуловимо изменилась. Вроде бы все то же самое: часы-домик на стене, диван, накрытый синим плюшем, камин с узорной черной решеткой, низкий и круглый кофейный столик, рыжевато-бурая медвежья шкура на полу. Правда, в отличие от первых посещений, эта комната стала для Василисы более привычной, родной. У нее даже появилось ощущение, что, несмотря на их незаконное проникновение в комнату, здесь она находится в полной безопасности.

В углу стояло овальное нуль-зеркало в человеческий рост. Василиса подошла ближе, чтобы рассмотреть раму, выполненную в виде переплетения узких русалочьих хвостов: каждая чешуйка отливала зеленовато-синим блеском искусно вставленных драгоценных камней – от изумрудов до бирюзы. Иногда по зеркальной поверхности пробегала едва заметная рябь – ага, значит, зеркало функционировало, то есть было настроено на мгновенный переход. Выходит, что отец мог вернуться в любую минуту.

– Как успехи? – спросила Василиса у Фэша.

– Ищу, – буркнул тот, не переставая шуршать бумагами. – Кстати, ты знала, что твой отец работает над созданием механического воздушного трамвая? – В его голосе промелькнуло восхищение. – Я нашел интересные эскизы… Вагоны – это корзины, подвешенные к воздушным шарам. А все шары, каждый сам по себе, передвигаются по общему заданному маршруту. Путь проходит во времени, по нитям и узловым точкам, – принцип движения такой же, как в клубках. Занятная идея… Наверняка его дружок зодчий тоже что-то подсказал. Эх, отцу Ника такое изобретение точно бы понравилось.

– Вряд ли мой отец расскажет ему об этом трамвае… Они же с Лазаревым давно поссорились, – напомнила Василиса. – И вообще, давай закругляйся, а?

– Угу. Могла бы и помочь.

Но Василиса мотнула головой. Она вдруг подумала, как же было бы здорово, если бы отец помирился со старшим Лазаревым. Они ведь дружили когда-то и, судя по всему, крепко дружили. Даже чем-то напоминали ей Ника и Фэша – оба тоже из разных слоев часового общества, «ремесленник» и «стрелочник». Василиса тихо фыркнула, вспомнив об этих прозвищах, которыми награждали друг друга часовщики и часовые мастера. А вот Миракл по характеру чем-то напоминал ей Маара. Интересно, как зодчий относится к отцу Ника? Что-то не особо они разговаривали друг с другом при встрече…

Возле камина появились новые бронзовые подсвечники – Василиса их раньше не видела – высокие, одинаковые, в виде клубков змей с разинутыми пастями. Чешуйки на змеиной коже горели тревожным, металлическим блеском. Василиса восхищенно притронулась к тонкому раздвоенному змеиному язычку и тут же отдернула руку – змея казалась живой, настолько филигранно была выкована.

На каминной полке, рядом с часами в виде бронзового орла с хищно распростертыми крыльями, стояла неприметная на первый взгляд портретная рамка – небольшой черный прямоугольник в окаймлении полосок из серебра.

Василиса тут же заинтересовалась:

– Странно, почему здесь нет фотографии?

Фэш, перебиравший новую пачку желтоватых листов, на секунду прервался, едва скользнув по рамке взглядом:

– А, ты про это? Ну, темнота… Ладно, ладно, не надо на меня смотреть так. Это же обычный таймофон. Скорее всего, в нем скрыта особая, личная фотография, которая появляется только в установленное время. Или после того, как ее вернуть в определенный промежуток времени с помощью числового кода.

– То есть она закрыта паролем?

– Вроде того. Обычно ставят памятную дату – скажем, день рождения этого человека. У меня тоже есть такая. Правда, у меня там больше нарисованные портреты. Так, несколько.

– Ты что, еще и рисуешь? – изумилась Василиса.

Фэш вдруг смутился.

– Почему это я сразу? Не хватало еще… Захарра очень хорошо рисует. Видела у меня картину на стене? Корабль. Это ее работа. А портреты у нее вообще отлично получаются. К тому же в Змиулане нет часофота… Нам вообще запрещают иметь личные часограммы.

Василисе очень хотелось поподробнее расспросить Фэша, чьи это портреты у него спрятаны. Скорее всего родителей…

Но тот уже продолжил поиски. Василиса повертела рамку, коснулась ее часовой стрелой, назвав свою дату рождения, но, увы, рамка осталась пустой.

Внезапно Фэш резко выпрямился, привлекая внимание Василисы.

– Смотри, что я нашел! – Он победно потряс какой-то книжкой в черно-белом узорном переплете. – Здесь записаны коды нескольких временных коридоров, проделанных твоим отцом. Причем тайных – на них нет знака границы. Правда, если нам удастся смыться на Осталу по этому пути, твой отец в два счета нас вычислит.

Мальчик с сожалением запихнул книжку обратно в ящик. Но Василиса остановила его:

– Все равно перепиши. Хоть будем знать, что не зря рисковали.

– Вообще-то правильно, – согласился Фэш. Он вызвал часолист, раскрыл его на какой-то странице и закинул туда черно-белую книжку с кодами.