Шаги в пустоте - Наталья Щерба

Она даже не повернула головы. Лишь сказала:

– Хорошо умеешь слушать.

– Ты ведь не знала, что Князев – дракон, да?

Селестина скривилась, но глянула насмешливо, даже с ехидцей.

– Нет. Зато я первой поняла, что он лунастр. Увидела его вторую нить – золотую, когда делала ему астральный массаж.

Алекс поморщился. Все-таки зря он не утопил этого придурка в пещерном озере.

– Если ты станешь драконом… – начал он и замолк. Ему вдруг показалась невыносимой мысль о том, что Селест тоже превратится в прекрасного, сияющего зверя и, плавно взмахивая гигантскими крыльями, взлетит в ночное небо. А он… останется на земле.

– Ты знаешь, что, когда я первый раз обернусь драконом, у меня появится большая сила? – Селестина не сводила глаз с каменных ворот. – Мистрессы говорят о невероятной энергии, с помощью которой можно создавать новое, восстанавливать старое, разрушать и строить… А у него эта сила уже появилась… – в ее голосе слышался плохо скрываемый гнев.

Алекс внутренне ликовал. Так вон оно что! Маленький Князев теперь ему не соперник! Перешел в другую лигу, стал врагом серебристоволосой красавицы.

Внезапно Селестина резко развернулась к Алексу.

– Как твой отец пережил полет белого лунастра? – спросила она с неизменной усмешкой. – Признаться, удивлена, что он не отослал тебя домой.

– Не поверишь, я тоже, – процедил Алекс.

Ему было неприятно вспоминать миг своего позора. Какой же злющий, испепеляющий взгляд был у отца… Алекс никогда не простит этого Князеву, никогда.

– Ведь именно ты упустил Тима, – продолжала мучить его Селест. – После того, как сдал нас всех.

Но Алекс уже взял себя в руки: злость ушла, осталась сухая горечь. И невыносимое желание действовать. Он решил не спорить с Селестиной. У них теперь появился общий враг, а значит, они могут стать союзниками.

– Князев тоже тебя предал, – поддел Алекс. – Теперь он любимый ученик твоего папаши, а ты, как говорится, не у дел.

– Тимур Святов – сильнейший мистик, – проговорила Селестина, глядя куда-то вдаль, сквозь Алекса. – Раньше я только догадывалась, что отец… не так прост, как кажется… но теперь уверена, что многого о нем не знаю. Он может обучить Тима.

– Если хватит времени, – осторожно возразил Алекс. – Это не мое дело, конечно, но ты должна держаться от них подальше. Князева все равно поймают. Ему не дадут пройти по Сожженному Пути, ты же понимаешь… А тебя ждет уважение и почет. Здесь, среди лунатов.

Селестина едва заметно усмехнулась.

– Я стану самой сильной, – бросила она и легко соскочила с камня. – Стану лунастром. Но это будет не выбор лунатов или астров. Не выбор Йозефа. Не выбор моего отца или твоего. Не выбор отчима, нет. Это будет мой личный выбор.

Она посмотрела на него пронзительно и ушла, не попрощавшись.

И Алекс невольно вновь восхитился ею – крутая девчонка! Он должен ее покорить. Зря он считал ее слабой. Селест – птица высокого полета, она никогда не будет сидеть в клетке, подчиняться чужим приказам. А значит, она как раз для него. Его девушка.

Глава 2

Врата

«Род – самое важное для лунастра. Если у лунастра нет рода, у него нет ничего».

    Из «Летописи ранних»

Тим быстро шел по узкой тропинке, бегущей вдоль высокого горного хребта. Повсюду были горы, но поменьше, их округлые вершины казались волнами гигантского океана, застывшего во времени.

Парень с тревогой всматривался в даль. Он не знал, как очутился здесь, и это все больше его беспокоило. Но впереди, на холме, темнело что-то огромное, похожее на старую крепость. Тима влекло туда непреодолимо, словно там он мог обрести что-то важное, давно потерянное или позабытое. Словно знал, что там его ждут, ждут уже много лет…

Поддавшись внезапному порыву, Тим резко остановился и, задрав голову, застыл. Он странно смотрелся со стороны – одинокий силуэт среди звезд, стремительно загоравшихся одна за другой на темнеющем небосклоне. Лениво шумел ветер, приятно холодил кожу, и Тиму вспомнился его первый полет – взмахи огромных крыльев, словно сотканных из звездного света и пустоты…

Его память наконец-то заработала и услужливо подсунула картинку из недавнего прошлого: он стоит на широком плоском камне, с которого так хорошо видны каменные зубцы – вход в Фамагусту. Тимур Святов, его учитель и друг, поднимает руки к небу – на коже вспыхивают тонкие, серебристые узоры, – и кажется, что свет звезд устремляется вниз белыми огненными каплями, собирается в ладонях, разливается по узорам тайновязи.

Тим глубоко вдохнул, набрал в легкие свежий горный воздух, медленно выдохнул и продолжил путь. Каждый следующий шаг давался все легче, и вскоре он побежал, совершая длинные, затяжные прыжки, наслаждаясь ощущением полета, – и через какое-то время вновь почувствовал себя драконом, летящим быстрее ветра, на крыльях из двуликого мистического света. Только на этот раз внешне он совсем не изменился, остался человеком.

И вот тропа под ногами ужом проскользнула вверх, пробилась через плотные кустарники с колючими ветвями, цепко хватающими за ноги, – пришлось некоторое время идти по мягкому, пружинистому мху, пока не выросли перед ним большие двухстворчатые ворота – прямо посреди дороги, без всяких стен и заборов. Словно когда-то принадлежали они старому замку, который затерялся в пространстве и времени и исчез, оставив после себя лишь эти створки – ржавые, покрытые слоем вековой грязи…

Тим подошел ближе, и под аркой ворот ярко вспыхнули факелы, осветив необычную поверхность дверного полотна. Она словно состояла из тонких изогнутых металлических трубок, плотно переплетающихся между собой. На каждой створке красовался диковинный герб – опрокинутый золотой полумесяц и две серебряные звезды над его рожками. А в нем, словно в чаше, росло Дерево Ночи, усыпанное хрустальными плодами. Гербы оказались похожи один на другой как две капли воды, только на левом ствол и ветви дерева были из серебра, а листья – из золота. А на правой створке ствол и ветки оказались золотыми, а листья – серебряными. Гербы производили странное впечатление – яркий сияющий металл и хрусталь на фоне ржавых и грязных металлических трубок. Наверняка эти ворота простояли под дождями и грозами много сотен лет, только вот гербы, очевидно, чистили, причем совсем недавно…