Клуб кладоискателей - Маргарита Малинина

Юлька задумалась. Но только на пару секунд, затем она твердо выдала:

– Я не согласна насчет того, что он делал это днем. Не чокнутый ведь этот пират Карибского моря? Думается, свой клад он зарывал ночью.

– Но по ночам аквапарк закрыт! Даже если он не побоялся ночных сторожей, как он умудрился перекинуть через ограду тяжеленный металлический сейф? ! Это чисто физически невозможно!

– Ну, может, у него знакомые имеются в будке сторожа. Эти знакомые открыли ему главный вход, помогли затащить поклажу и закопать.

– Я не знаю законов, но, по-моему, это подсудное дело. Ведь аквапарк – это частное владение, там нельзя ничего копать без ведома хозяина. Даже если они ничего не побоялись, то должны же были получить какое-то вознаграждение? Представь, что к тебе подходит один твой знакомый и просить помочь закопать поглубже клад! Сразу возникает мысль: есть клад – так поделись! – Я чуть помолчала, подумала и завершила свою собственную мысль: – Значит, он нехило заплатил этим знакомым, сподвигнув их на сие мероприятие. Думается, нелишним будет сходить на разведку в этот аквапарк, приглядеться к охране, сторожам и работникам, короче, сориентироваться на местности.

– Меня волнует другой вопрос. – Юлька пересела обратно к себе и стала теребить покрывало. – Где нам искать эту долбаную карту? Ты, конечно, правильно говоришь, перед тем, как соваться с лопатой в этот комплекс, нужен мудрый план действий. Но на данный момент это задача второстепенная. Мы же все равно не откажемся от этой затеи? Значит, сперва нужно отыскать правую часть плана аквапарка с остальными цифрами кода, а тогда уже начнем думать, как же претворить это все в жизнь – достать сейф из недр земли. Давай будем исходить из того, что Корчагин был в трезвом уме и твердой памяти, когда рассказывал тебе про клад. Почему? Потому что в ином случае нам ничего не остается, как сжечь эту половинку карты и навсегда забыть о ней, ведь он просто-напросто мог все это выдумать. Так вот, допустим, вторая часть карты и сами сокровища на самом деле существуют. Что же это за третья ступень? Спуск на пляж «Нежух» имеет только две ступени, мы обе в этом сегодня удостоверились. Дальше – в воде тоже ступеней никаких нет. Что это означает?

– Ищем не там, – вздохнула я, поняв ход мыслей подруги.

– К сожалению, я того же мнения. Значит, тот «Нежух», о котором говорил покойный, это что-то другое. Вот это задача для нас пока номер один. Задача номер два – это, поняв, что имелось в виду под словом «Нежух», найти эту третью ступень и достать карту. А уже третья задача – пути проникновения на территорию аквапарка в ночное время. Либо придется нарушить закон и, подобно спайдермэну, перемахнуть через забор, либо подружиться со сторожами.

– Нежух, – пробормотала я. – Надо купить в киоске карту города и пригородов со всеми названиями и досконально ее изучить. Вот тебе задача номер один. – Посмотрела на часы. – Ладно, пошли. Не хочу, чтобы они нас долго ждали и мы ощущали себя виноватыми. Тогда мы не сможем отстоять право быстрого ухода домой, так как будем им обязаны.

– Ничего и не обязаны, – отмахнулась подружка, которая, к слову сказать, никогда никуда не опаздывала. – Дамы должны опаздывать и уходить тогда, когда им вздумается. Именно ты меня этому научила. Пошли.

Забор, ограждающий санаторий от посторонних глаз, начинался прямо через три дома от места, где мы обитали, но пропускной пункт находился намного дальше, пришлось идти пешком минут пятнадцать. За это время я решила рассказать Юльке о странном шорохе минувшей ночью. Она и бровью не повела:

– Почудилось. Я тоже боюсь темноты, особенно когда одна. Такие тени мерещатся, ух!

– Но я не боюсь темноты! Я уже выросла из этого возраста, и ты, кстати, тоже. – Образцова насупилась. – Я серьезно! Ладно, не бери в голову. Может, это радио забыли выключить в кухне. Или мыши шуршали.

– Обожаю мышей! – подскочила Юлька. Да, я вспоминаю, что и котят тоже, и цыплят, и утят, и черепашек, и змей, и ящериц, а особенной любовью пользуются у подружки еноты. Доказательство тому – мордашка этого милого хищника на сегодняшней Юлькиной хлопковой майке. – А давай будем их ночью ловить! И подкармливать! – Я аж рот открыла от этакой фразы. Да, подруга умеет эпатировать. Кстати, вот вам еще одно доказательство любви к мышам – излюбленная футболка с Микки. Я еле отговорила Образцову надеть ее сегодня, настояв на том, что ладно уж для бара, но для свидания это слишком по-детски. И вот чем она мне отплатила – енотом.

– Как ты себе это представляешь? Чем ты их ловить будешь, неводом? Удочкой? Голыми руками? И вообще, я не люблю мышей.

– Как это? !

Я лишь отмахнулась. Через полминуты мы пришли на место и остановились.

– Пропуск! – пробасила тетка размера этак пятьдесят восьмого, с громадной родинкой на щеке, бородавками на подбородке и сигарой в желтых зубах. Мы так и подпрыгнули, не ожидая, что у Димки имеются в наличии такие вот знакомые. Я, вообще-то, больше ожидала увидеть молодых, веселых, задиристых ребят в сероватой форме охранников. Они бы играючи козырнули нам, предлагая начать беседу первыми, а мы бы, улыбаясь во весь рот, фривольным тоном сообщили им первую фразу пароля. А услышав от них вторую, спокойно прошли бы мимо, направившись к месту встречи. А тут вот что сидит.

От неожиданности я чуть не забыла слова пароля, а вспомнив, стала немножко заикаться:

– Стал-лин пот-терял… э-э… штаны.

Всего полчаса назад в санатории произошла одна интересная история, о которой мы в том момент, на нашу голову, не знали, но, забегая вперед, расскажу ее сейчас. Директор санатория носит самую ассоциированную с тоталитаризмом и репрессиями фамилию на свете – Сталин (только в его случае это не псевдоним). И небольшой промежуток времени назад он действительно потерял штаны, точнее брюки. Так как мужчиной Сталин является очень-очень крупным, то и брюки ему приходится носить на резиночке и подтяжках, иначе они невероятно быстрым образом сползают с пуза и теряются где-то в районе коленок. Вот как произошло это знаменательное событие. На первом этаже здания случилось небольшое возгорание. Рядом висел огнетушитель, так что пламя быстро погасили, едва оно зародилось, но случилось так, что директор как раз в ту секунду спускался по лестнице и стал свидетелем зародившегося пламени. Он очень дорожил своим санаторием и сильнее всего боялся именно пожара внутри своего детища, поэтому со всей пылкостью и резвостью первым бросился тушить огонь. Однако перетрудился: в связи с неуемной прытью подтяжки свалились с плеч, а резинка на брюках лопнула, и портки по дороге к стеклу с огнетушителем успели кануть в чудную реку под названием Лета. Так как Лета, кто не знает, – это река забвения, то нелишнем будет сказать, что брюки в поднявшейся суматохе просто забылись. А затем испарились, потерялись, исчезли, пропали, улетучились – и прочие синонимы. Все сбежавшиеся на место происшествия могли, ничуть не стесняясь, лицезреть рубашку и пиджак директора поверх семейных трусов в серую полосочку. Директор тут же всех разогнал и на поиск одежды вызвал в подмогу ребят с пропускного бюро, тех самых веселых парней в залихватски сдвинутых набок кепках, которые и водили дружбу с Димкой, а вместо них посадил на пост своего зама. Конечно, можно было и зама попросить посодействовать в поисках, но она все-таки женщина («какая-никакая», думал в этом месте про зама директор), и перед ней как-то неудобно, а вот на воротах сидеть ей в самый раз: все непрошенные гости вмиг перепугаются и разбегутся кто куда.