Клуб кладоискателей - Маргарита Малинина

– Кочерга? Что ж, я тогда швабра.

Юлька смущенно хихикнула в ладошку, а мужик загоготал в голос.

– Нет, я правда Кочерга. Меня все так зовут. От фамилии Корчагин, созвучно потому что. По паспорту Алексей.

– Будьте здоровы, Алексей, – подняла я бокал, вспомнив, что мы с подружкой так и не выпили, и сейчас мы исправили эту оплошность.

Алексей одним залпом выдул кружку пива, вернул емкость бармену, развернулся и, чуть сгибаясь под грузом металлического выигрыша, вышел из дверей.

– Ты ему так и не назвалась, – напомнила подружка.

– Что ж, пусть считает, что я Швабра Вениковна, как он выражается, по паспорту, – пожала я плечами. – Меня волнует другое – он так и не отдал мне долг. А вообще, неплохо бы и поделиться, это ж я дунула! – Я, видать, тоже отвыкла от спиртного, если с одного лишь коктейля до такого додумалась.

Подружка ахнула:

– Точно! Вот жадина! Пойдем догоним!

Кивая, я поставила почти пустой бокал на столешницу и поднялась.

– Сначала расплатитесь, – встрял бармен.

Отдав ему грабежеподобную сумму за всего-то два коктейля, мы выбежали на улицу, надеясь догнать Алексея – не мог же он так далеко учесать за полторы минуты с двумя десятками килограммов в руке, – но произошло ужасное и непредвиденное событие. Конечно, двадцать рублей – это сущий пустяк, но в нашей крови взыграл алкоголь – это версия разума. Душа же твердит об ином – от судьбы не уйдешь.

Бар находился в глубине двора и по случаю позднего часа здесь, на улице, было безлюдно, и, не считая нас, впереди идущего Алексея и подскочившего к нему парня в черной одежде, не было ни души. Последний так быстро и ловко выстрелил Корчагину в живот, что мы не успели даже предупредить Алексея о надвигающейся опасности, а когда мы закричали, было уже поздно.

Преступник обернулся на нас, мы застыли в ужасе, ожидая выстрела и конца наших жизней, но он только взял сумку с выигрышем, которая, успев упасть на землю, часть монет великодушно отдала асфальту, и пустился бежать.

Придя в себя, я подскочила к Алексею, а Юлька бегом вернулась в бар за помощью.

Мужчина был еще жив, и ввиду специфики ранения я могла заверить: умирать он будет долго и мучительно. Я взяла его лицо в свои ладони и приподняла.

– Больно… – прошептал он. – Живот, больно… Я так и не… как вас…

– Не говорите, – посоветовала я. – Уже вызвали «Скорую», они сейчас приедут и заберут вас. И вы поправитесь. – К сожалению, я знала: у него нет шансов выжить. Но я не имела никакого морального права сказать ему сейчас эту правду.

Немного помолчав, видимо, собираясь с силами, он спросил:

– Как вас… зовут?

– Катя.

– Катя… возьмите… – Корчась от боли, Алексей полез в карман и достал оттуда какой-то неровный желтоватый лист бумаги.

– Что это? – Я осторожно опустила его голову и взяла из испачканных его же кровью рук листок. Корчагин тут же приложил вторую руку к окровавленному животу. На лбу его выступили крупные капли пота.

– Отдаю… долг. Это же был… ваш… выигрыш. – Он помолчал, а я продолжала смотреть ему в лицо и почувствовала, как у меня увлажнились глаза. Это ужасно, когда человек только что с тобой разговаривал, пил пиво, шутил, и вот он уже смертельно ранен изуверским преступником, позарившимся на несчастные три тысячи рублей мелочью. – Разверни, – приказал он.

Я повиновалась. Это была половина плана чего-то. Ближе к неровному правому краю листа стоял жирный красный крестик, а внизу приписаны шесть цифр.

– Я не понимаю, – в отчаянии выговорила я. Чего он от меня хочет? Знаю, что должна выполнить волю умирающего, но как это сделать, ежели ничего не понятно? – Это план?

– Дда… План… аквапарка этого… города. Там, где крест, зарыт… – Мужчина закашлялся. – Зарыт сейф. То, что там… теперь твое. Цифры – первая часть кода.

Что же это получается? Клад? Ну ничего себе…

– Шесть цифр здесь, – продолжал он говорить тихо, хрипло, тяжело дыша. – Еще шесть… на другой… части. – Его рот выпустил струйку теплой крови. Мужчина начал захлебываться и пытаться выплюнуть ее.

Юля вместе с парочкой мужчин выбежала из здания.

– Мы вызвали «Скорую», – крикнула она по дороге.

Я кивнула ей и вернулась к подстреленному.

– Алексей, я так поняла… есть вторая часть карты?

Он сначала хотел кивнуть, но понял, что затея тщетная, ведь любое телодвижение доставляло дикую боль, и просто моргнул. Двое посетителей бара накинулись на него, как коршуны. Я так поняла, это были единственные врачи в заведении на тот момент. Образцова, конечно, не успела увидеть, как все было запущено, потому привела сюда помощь, но им-то одного взгляда хватило, чтобы убедиться: Алексею уже не помочь. Однако «Скорая» тоже этого пока не знала и спешила сюда на всех парах, оглашая окрестности воем сирены.

Я наклонилась к раненому.

– Алексей, где вторая часть карты?

Мужчины и Юлька недоуменно переглянулись между собой: какая, мол, карта?

Но глаза Корчагина затуманились, и взгляд стал какой-то бессмысленный. Я снова взяла его лицо в руки и направила его взор на себя.

– Нежух… Вниз, третья сту… пень, – проговорил он еле слышно, и дух его покинул.

– Что за ступень? – спросила я его, но бездыханное тело уже не могло мне ответить.

«Скорая» затормозила и высыпала наружу людей в зеленой спецодежде. Двое мужчин из бара отрицательно покачали головами, и те сразу их поняли – один язык. Тогда фельдшеры накрыли тело белой простыней и велели вызывать полицию.

Общение с представителями последней нам не доставило особого удовольствия. Нет, обращались с нами вежливо, но две испуганные подруги – это были, к несчастью, их единственные свидетели, потому весь энтузиазм служители закона направили конкретно на нас. Что ж, мы рассказали в точности по секундам, как это произошло, и дали весьма подробное описание убийцы. На вопрос: «А почему, как вы думаете, киллер не избавился от вас, как от свидетелей? » – мы лишь недоуменно пожали плечами. Это действительно осталось загадкой.