Самба на острове невезения. Том 1. Таинственное животное - Маргарита Малинина

– Да почему нэ попадем, а? – со свойственным южным людям темпераментом возразил Рашик, всплеснув руками. – Есть место с точно такой обстановка, как на стадион!

– Да-а? – Я долго не могла поверить такому счастью. – Так пошли же быстрее!

Обрадованная, я заметалась по коридору, ища свою обувь, но почему-то все кружилось перед глазами, и, перебирая предметы, я то и дело забывала, а что, собственно, пытаюсь найти и как это выглядит.

– Нэт, сначала мы долщны сбит тхемператур! В такой состояние ты ничего не смочь! Идем.

Он по-свойски прошел на кухню, я за ним. Взял стакан и принялся что-то в него намешивать, доставая ингредиенты то из холодильника, то из буфета, а последние и вовсе высыпал из собственных карманов. Затем, подобно бармену, взболтал и дал мне.

– Пэй!

Я оглядела пахучую жидкость.

– А что здесь?

– Пэй! Пэй! Потом скажу! Толко одным заходом!

Одним заходом? Ладно.

Поверив представителю иной нации, я задержала дыхание, так как воняла дрянь омерзительно, и за один раз в несколько глотков осушила стакан.

…Такого визга Москва еще не слыхивала. Глотку раздирало на части, ноги сами по себе забегали по квартире.

– А-а-а-а! ! – тарахтела я не переставая, готовясь сиюминутно отбросить копыта. Видимо, Рахат-Лукум был подослан оппонентами для ликвидации сыщика-дилетанта. Почему избрали столь жестокий путь умерщвления, оставалось для меня загадкой. Возможно, враги питали слабость к истории Средних веков, когда в моде были заговоры против королей и убийства последних при помощи разных диковинных ядов.

Продолжая безумно орать, я носилась по всем помещениям общежития, мужчины ругались, когда я вламывалась к ним, но не успевали и подняться, чтобы прогнать, как ноги уже сами выносили тело в коридор, далее они забегали в женскую часть, потом снова в кухню, и так по кругу. Я мысленно приказывала им стоять, но ноги меня ни капли не слушались и продолжали совершать свои ярые манипуляции. Рот в свою очередь не прекращал орать.

Наконец мозг додумался, как это прекратить, и с большим усилием направил спятившие конечности в сторону стены. Я боялась, что они последуют привычному маршруту и свернут в кухню, но нет, слава богу, разум для них еще имел какой-никакой вес, и, послушавшись авторитета, они со всего маху вломили мое туловище в стену возле двери в ванную, в результате чего оно оказалось на полу.

Этот аборигенский ор наконец прекратился, а на потолке появились веселые разноцветные звезды. Они помахали мне рукой и принялись танцевать самбу. На секунду я закрыла глаза, а когда открыла, звезды испарились, и я поняла, что тотально здорова.

Рахат-Лукум, несмотря на рост каракатицы, довольно ловко помог мне принять вертикальное положение. Действовал слегка грубо, но наверняка.

– Спасибо, – от души поблагодарила я избавителя. Приятно было, первое, что болезнь миновала, вернув телу состояние боевой готовности, второе, что я обрела человека, на которого могу положиться, так как выходка с микстурой однозначно показала, на чьей он стороне. Желал бы моего провала – не стал бы лечить.

– Спасиб – нэ то! Спасиб – мало! – радуясь еще пуще моего, развел руками усатый чихуахуа.

– А что не мало?

– Выходы за меня замущь!

– Ах, ну да, это мы уже проходили. Послушайте, Рахат, а что там было?

– Хде?

– Ну в этой… микстуре?

– Рэцепт очень прост: пэрэц болгарский красный, – принялся перечислять компаньон, загибая пальцы, – пэрэц кавказский черный, пэрэц индийский стручковый, специй карри, специй хмели-сунели, корица домашний грузинский, ну и… как жешь его… о, ваш русский водка!

Для того чтобы попасть в место тренировки, мы, выйдя на улицу, направились к его машине. Это была раздолбанная вишневая «шестерка», которая, несмотря на общую невзрачность, была еще вполне на ходу. Это мне с удовольствием продемонстрировал Рашик, вжимая педаль газа до упора и приближая тем самым стрелку спидометра к роковой отметке в сто двадцать.

Такая чумовая поездочка была для меня в диковинку, я будто ощущала задним местом каждый камешек, по которому проезжали колеса подпрыгивающего старого автомобильчика, но не чувствовала никакого страха. Теперь, поняв, что у меня есть напарник, я всецело ему доверяла.

Мы ехали очень долго. Выехав за пределы Москвы, а после свернув с шоссе, еще полчаса маялись по отвратительному бездорожью, вынужденно сбавив скорость до ста семнадцати. При ста двадцати там, естественно, не проедешь.

Ремень безопасности с моей стороны был порван, потому теперь я не сидела, испытывая твердость камней на чисто абстрактном уровне, а скакала как напружиненный кенгуру, на каждой кочке ударяясь макушкой о потолок. Водитель тоже подпрыгивал, но по известной причине до потолка «шестерки» достать никак не мог. Вот при каких условиях начинаешь завидовать низкорослым!

Привезя меня в какую-то тмутаракань, шофер заглушил мотор, и мы вышли из машины. Это был маленький деревянный домишко, почти разваленный ввиду гнилости досок, за которым начиналось большое поле, лишенное растительности. Живописный окрестный пейзаж подсказывал, что данное лишение на участке проводили искусственным путем. Я так и представила себе Рашика, выдергивающего с корнями в жаркий сезон всякую полынь-осоку из земли. Ему даже наклоняться для этого не пришлось бы.

– Прошу! – Кавказец показал мне на то самое поле и счастливо растянул губы. Солнце, поймав его улыбку, заиграло по очереди на всех золотых зубах. От этого сумасшедшего сверкания у меня заслезились глаза, и я отвернулась. Владельцы ювелирных магазинов должны взахлеб предлагать Лукумидзе должность швейцара на входе: во-первых, золотое сияние его улыбки видно издалека, то есть близрасположенным конкурентам тут же настанет коммерческий конец; во-вторых, уже вблизи создастся иллюзия достаточно низких цен, мол, раз уж оборванец пару зубов из чистейшего золота себе вставил, то как минимум одно колечко, а то и в комплекте с сережками я себе позволю точно; ну и, в-третьих, зависть, дескать, у такого урода столько золота, чем я хуже?

«Надо ему намекнуть на смену профессии», – думала я, обходя дом и вступая на территорию поля.

Вручную были выстроены две беговые дорожки. Сначала бежишь, потом перепрыгиваешь, затем проползаешь, прыгаешь по кочкам, еще немного бежишь – и вот он финиш. Ерунда, я в школе часто такие полосы преодолевала и, кстати, быстрее всех в классе. Жюри должно будет смотреть, кто собьет препятствие, а кто прыгнет мимо кочки, за это начисляются штрафные очки.