Храм на развалинах - Рубен Аракелян

– Послушай себя, – сказала Мэгги, все еще не выпуская из рук девушку.

– Нет-нет, я полностью отдаю себе отчет. Все будто прояснилось. Раньше я не видел выхода, был уверен, что это конец. Даже жалел, что меня не расплющило вместе с остальными. Но теперь все изменилось. Это ли не повод поверить? Я точно вижу путь к спасению, и он, этот путь, лежит прямо перед нами, – он указал дрожащей рукой на неподвижное тело под массивным обломком бетонной плиты, – нужно лишь взять его. Воздух есть, вода тоже. С едой мы сможем ждать сколько угодно.

– Я не стану в этом участвовать, – махнул руками Питер, отходя к жене.

– Да и не надо, – сказал Диас, – я все сделаю сам. Огонь я добыл, теперь добуду и еду.

Он достал из-за пояса перочинный нож и неуверенными шагами двинулся к телу.

– Не смотрите на это, – прошептал Питер, – обнимая обеих женщин и закрывая им обзор.

Диас стянул с неподвижных ног штаны, оголив белые ноги.

– Нам не нужно будет много, – продолжая убеждать себя, говорил он, – только чуть-чуть мяса для каждого. Ног будет достаточно. Черт возьми, да он даже если бы все еще был жив, не умер бы от того, что я собираюсь сделать.

Он замахнулся небольшим ножом и вонзил его в правую ногу мертвого священника, чуть выше середины бедра.

– Это легко, – бормотал он, срезая кожу с редкими седыми волосками, – не сложнее, чем освежевать кабана. Я проделывал это тысячу раз.

– Это еще один знак, – протяжно промолвил долго молча наблюдавший за происходящим Фрэнк, – еще одна причина поверить. Среди нас оказался человек, наделенный необходимыми умениями. Все так прекрасно совпало. Только лишь для того, чтобы мы выжили.

Никто не обратил на эти слова никакого внимания. Только Диас принялся нарезать ноги мертвеца немного более усердно. Несколько раз в процессе его тошнило, но желудок был уже абсолютно пуст, так что кроме звуков и зловония из него ничего не выходило. Через десять минут от правой ноги священника остались только кости с редкими кусками мяса и сухожилий, и Диас резво принялся за левую ногу. По локоть он был измазан в темной крови, капли которой с каждым новым надрезом орошали его округлое лицо.

– Эй вы, – обратился он к остальным присутствующим, не отрываясь от своей кровавой работы, – не теряйте времени. Начинайте жарить мясо, пока огонь еще горит.

Никто не шелохнулся. Никто даже не посмотрел в его сторону.

– Эй! – воскликнул он еще раз, – я ведь уже сделал все самое отвратительное. Все уже сделано. Просто помогите. Не мне, а себе. Пожарьте мясо, пока еще можете.

Питер снова выругался и, отпустив плечи жены и Джулии, которые все так же оставались отвернутыми от царившего кровопролития, резким движением схватил тонко нарезанные ноги священника и протянул их в руке над небольшим костром. В воздухе появился приятный запах, перебиваемый лишь осознанием того, откуда он возник и что стало его источником.

– Мы должны будем убрать его, когда ты закончишь, – тихо проговорил Питер.

– Да, мы уберем, осталось еще немного вот здесь, на голени.

Спустя минуту он поднялся и, сложив нож, спрятал его обратно за пояс. Двое мужчин взяли обглоданные ноги и попытались вытянуть то, что осталось от тела из-под плиты, но из-за отсутствия связующего материала в виде мышц и связок, при первом же рывке обе ноги оторвались от туловища и остались и остались у них в руках. Теперь уже Питер не выдержал и вылил незначительное содержимое желудка на землю.

– Что произошло? – спросила Мэгги, не оборачиваясь.

– Ничего, ничего, – проговорил Питер, – все нормально. Еще немного постойте.

– Давай просто накроем его штанами, – предложил Диас, отбрасывая оторванную ногу в тоннель.

Они разорвали штаны священника так, чтобы материя могла прикрыть большую площадь и накрыли ею обезноженный торс. После этого Питер принялся засыпать камнями и пылью лужу крови. Еще через минуту о произошедшем свидетельствовал только лишь окровавленный Диас, который попытался отмыться, просовывая руку в отверстие с водой, но безуспешно.

Вслед за всем, приключившимся в последние часы, пришла усталость. Так как небольшой запас всех жизненно необходимых материалов в виде воздуха, еды и питья был собран, то было решено поспать, чтобы по пробуждении начать предпринимать хоть какие-то меры для собственного спасения. Но даже в таких изнуряющих физически и морально условиях, организм очень долго отказывался погружаться в сон. Прикрытые материей останки священника еще долгие молчаливые минуты всплывали в сознании у каждого из выживших. Но человеческое тело обладает весьма ограниченными способностями, так что, в конце концов, они уснули глубоким и тревожным сном. Несколько раз Джулия, все так же заключенная в спасительные объятия старшей подруги по несчастью, вскрикивала, оставаясь при этом спящей, чем будила окружающих. Диас всякий раз изрекал очередное проклятие, переворачиваясь на другой пухлый бок. Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем всех разбудил очередной вскрик.

– Да закройте уже ей рот чем-нибудь, – пробормотал Диас.

Но на этот раз возглас не принадлежал молодой девушке. Мэгги вскочила на ноги и подбежала к мужу, прислонившемуся к завалу в той его части, где находился спасительный источник питьевой воды. Огонь давно погас, так что передвигаться приходилось наощупь.

– Пит, это ты? – спросила она, касаясь его спины.

– Да, – ответил тот сквозь зубы.

Он отчаянно дергался без видимой на то причины.

– Что произошло? – взволновано спросила женщина.

– Моя рука, – прошептал он.

– Что с ней?

Она на ощупь продвинулась вперед, скользя рукой по его спине и передвигаясь к руке.

– О Боже, – промолвила она.

– Ее зажало чем-то, – сказал Питер, снова попытавшись выдернуть застрявшую в промежутке между камнями конечность, – я хотел пить, просунул руку и, видимо, ее придавило сорвавшимся осколком. Не могу достать.

– Ну что такое? – недовольно проворчал Диас, чей сон бессовестно нарушали разговоры, – между прочим, не все еще выспались.

– Это твой друг Питер, – послышался знакомый высокий голос где-то рядом, – он застрял. Точнее, его рука.