Одинокая звезда - Ирина Касаткина

– Правда, проводите нас, пожалуйста, – поддержала ее Лена. – Мы здесь недалеко живем.

– Ну что ж, пойдем, сынок, проводим твою красавицу. Ну, хватит, вставай, а то она уйдет. Слышишь меня?

Гена поднял на мать заплаканные глаза. Что она говорит? И вдруг до него дошло. Проводить? Ну, конечно! Какое счастье! Можно будет идти с ней рядом и разговаривать. И он узнает, где она живет. И может быть, подстережет ее возле дома когда-нибудь. И они будут вместе гулять. Вот здорово!

Он вскочил на ноги. Горе исчезло так же быстро, как и пришло. Мир снова стал ярким и радостным, а будущее – обещающим новые встречи.

Можно было жить дальше.

Глава 2. В одном доме, в одном подъезде

Солнечный зайчик, скакавший внутри Гены, не позволял ему идти спокойно. Гена шел вприпрыжку, как всегда во время великого волнения или великой радости. Он размахивал руками и говорил, говорил взахлеб, забегая вперед и оборачиваясь к своей спутнице, чтобы все время видеть ее лицо. Мамы, шедшие позади, с интересом наблюдали за ним.

– Похоже, мой малый не на шутку увлекся вашей дочкой, – заметила Генина мама.

– Представляете, насколько ему теперь интереснее жить, – улыбнулась мама Лены. – Такие чувства великий воспитатель. Пусть радуется, пока может.

– Ох, не разочаровался бы он так же сильно. Боюсь, здесь один будет целовать, а другой только щечку подставлять.

– Ну, до поцелуев им еще далеко. Да и моя барышня девушка серьезная. И человечек надежный.

– Где вы живете? – спросила мама Гены, заметив, что они свернули с бульвара на знакомую улицу.

– На Соборном.

– Так и мы – на Соборном. Гена, ты слышишь? Леночка на нашей улице живет.

Но дети ее не услышали. Они с восхищением смотрели на огромную черную догиню, прогуливавшую на поводке хозяйку. Гордо подняв точеную головку, догиня грациозно вышагивала своими тонкими длинными лапами. Тучная хозяйка едва поспевала за ней, то и дело умоляя: – Ладочка, не спеши! Я не могу так быстро, у меня сердце!

– Лада идет! – воскликнул Гена. – Не бойся, она с нашего двора. Она меня знает. Она такая умная!

– Я не боюсь. Мама говорит, что собаки чувствуют, когда их боятся. Я раньше думала, что они все-все понимают, как люди. На нашей улице жила белая собака? так я с ней здоровалась.

– Как здоровалась? По-настоящему?

– Да. При встрече я вежливо так ей говорила: «Здравствуйте, белая собака! » А она в ответ наклоняла голову, будто кивала. Теперь я знаю, что собаки не понимают по-человечески. Но тогда я была совсем маленькой.

– Нет, она понимала, что ты к ней хорошо относишься. Ты любишь собак?

– Конечно. Очень!

– И я. Я так мечтаю о собаке! А мама говорит: «Только собаки мне и не хватает для полного счастья! » А у тебя есть собака?

– Да, далматинец. Такой – белый в черных пятнах. Правда, он игрушечный, но я его все равно люблю. Сплю с ним.

– О, игрушечный – это не то! Я хочу настоящую собаку – большую и добрую. Такую, как Лада. Когда вырасту, обязательно себе заведу.

Тут Гена заметил, что они заходят в очень знакомый двор, и заволновался: – Куда мы идем? Это же наш двор!

– Нет наш! Мы с мамой теперь здесь живем.

– И мы, и мы здесь живем! Значит, мы в одном дворе живем? Вот здорово! А какой у вас подъезд?

– Третий. Вон тот.

– Так это же наш подъезд! А этаж?

– Третий.

– А наш – пятый. Мама, мама! Леночка живет в нашем доме! Представляешь? Под нами на третьем этаже! В одном подъезде!

От восторга Гена стал высоко подпрыгивать на одном месте, пока у него не подвернулась нога. Тут он с размаху шлепнулся на землю. Было больно, но мальчик не заплакал, а быстро вскочил на ноги, потирая ушибленное место.

– Гена, смотри под ноги и перестань скакать – ты же не козлик. Так вот кто переехал в квартиру Хохловых неделю назад. А я все думаю: чью это мебель таскали на третий этаж? Вы обменом или как?

– Да, мы поменялись с ними. Сами мы из Ленинграда. У дочки слабые легкие, и врачи сказали, что ей нужен юг. Так жаль было уезжать. Зато квартира у нас здесь замечательная: две большие комнаты c балконом и лоджией. Там у нас тоже были две комнаты, но в коммуналке.

– Ничего, привыкнете. Наш город хороший, веселый. И народ добрый. Летом, правда, жарковато. Зато зима короткая, в декабре еще календула за домом цветет. И морозы больше недели не держатся.

– Да, надеюсь. Вы заходите к нам в свободную минутку. Гена, приходи к Леночке поиграть, у нее много разных игр.

Гена был готов хоть сейчас. Но мама строго посмотрела на него и покачала головой:

– Нет, сынок, пора обедать. Да и совесть надо иметь. Леночка, небось, устала от твоей болтовни. Дай девочке отдохнуть.

– Нет, не устала, не устала! Пусть Гена покушает и приходит. У меня столько игр, а играть не с кем.

– Да он, наверно, и играть в них не умеет – в твои игры.

– Ничего, я научу. Он умный, быстро научится. В настольный бильярд и в лото.

– А кубики у тебя есть? – Лавры строителя не давали Гене покоя.

– Есть, с картинками. Только их мало.

– Ничего, я свои принесу. Можно?

– Конечно, приноси! Я буду ждать.

Тут Леночкина мама повернула ключ в замке, и Гена, наконец, расстался со своей новой знакомой. Но уже без слез.

Ведь встреча обещала быть такой скорой.

Глава 3. Нет, я пойду, пойду, пойду!

– Опять суп с вермишелью? Надоело! – Скривив губы, Гена рассеянно болтал ложкой в тарелке. – А что еще?

– А еще каша с молоком и компот, – недовольно отозвалась бабушка. – На разносолы да отбивные денег нет. Я в твои годы и этого не видела. Ишь, чего захотел: каждый день ему мясо подавай. На какие шиши?