Уроки Литературы - Таяна Нестер

– Делаешь ли ты домашние задания?

Кивок.

– Не ты ли выиграла олимпиаду?

– Я.

– А теперь, Рита, подумай: если ты готовишься, если ты знаешь предмет, как ты можешь завалить экзамен?

Задумавшись, Рита вспомнила слова Игоря Сергеевича.

– Вы только что сами говорили, что у вас не получалось преподавать, что вы забывали формулы…

Он поднял ладонь вверх, дав знак, чтобы Рита остановилась.

– Я никогда не считал – и не считаю себя хорошим учителем, поэтому-то я и…

Рита, впервые в жизни перебив взрослого человека, спросила:

– Вы шутите?

– Нет, это правда. – Игорь Сергеевич окинул Риту внимательным взглядом и еще раз объяснил: – Хорошим учителем меня считаете вы – мои ученики, поэтому у меня получается учить. А я верю в вас и ваши успехи. – Учитель улыбнулся. – Тебе нужна уверенность Егора, Рита, потому что все остальное у тебя уже есть.

«Он верит в меня», – думала Рита, счастливо улыбаясь. Она вдруг почувствовала себя так хорошо, что ей захотелось остаться в этом кабинете навсегда. Компания Игоря Сергеевича не давила на нее, как обычно, а наоборот, приносила странное удовольствие.

– И я прошу тебя, – донесся до девушки голос учителя, – больше не пытайся убежать. Что бы ты ни сказала, я пойму.

Рита хотела ответить ему, но не успела начать – прозвенел звонок, а это значило, что ей пора уходить.

– Спасибо, Игорь Сергеевич, – поблагодарила учителя Рита.

– Сейчас только сентябрь, – сказал он. – Я научу тебя не бояться.

– Чего?

Игорь Сергеевич легким движением провернул ключ в замочной скважине, а потом тихо ответил перед тем, как открыть дверь:

– Всего.

* * *

В кабинете биологии Рита появилась через пять минут после звонка, до ужаса смущенная последней репликой Игоря Сергеевича. Соколов, вальяжно сидящий на учительском столе, не без удивления поинтересовался, кто заставил одноклассницу так покраснеть, но получив в ответ недовольный взгляд, хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание:

– Начнем?

Выпускники дружно кивнули и по очереди подходили к Рите, вытягивая из банки по листочку. Кто-то радовался, кто-то удивленно вздыхал, а кто-то, понуро опустив плечи, представлял встречу с не самым любимым педагогом.

Олеся Афанасьева из 11В, продефилировав к столу, с широкой улыбкой запустила руку в банку. Вытащив скрученную в трубочку бумажку, а затем медленно ее развернув, девушка хлопнула от восторга в ладоши.

– Игорь Сергеевич!

Ее возглас был встречен понурыми взглядами других девочек, мечтавших о совместном концертном номере с физиком. Рита, представив учителя в компании Афанасьевой, только грустно улыбнулась.

– Эх! Попытаю удачу без очереди! – Егор подцепил листочек, едва не выронив банку из рук Риты, а затем, жалобно взглянув на других ребят, поинтересовался: – Можно поменять? А?

Аккуратным Ритиным почерком было выведено: Славцева Агнесса Илларионовна.

– Еще чего! – возмутилась Афанасьева. – Сам говорил, кому достанется…

– Ладно-ладно, – отмахнулся от нее Егор. – Рит, ты тоже тяни! А то писала это полдня, потом еще в трубочки скручивала!

Улыбнувшись, Рита достала из банки первую попавшуюся бумажку. «Игорь Сергеевич уже точно будет выступать с Олесей, кто достанется, тот и достанется», – думала Рита, развернув листок.

Едва начав читать, она посмотрела на Афанасьеву, а затем протянула бумажку Егору.

– Одинцов Игорь Сергеевич, – прочитал тот.

Класс оживленно вздохнул.

Глава 9

Окулова

Класс оживленно вздохнул, когда на третьем уроке Максим Михайлович сообщил нам об отмене трех последующих уроков.

Я слышу, как Маленкова уговаривает Назарову пойти в торговый центр за покупками, как кто-то увлеченно слушает музыку, прорывающуюся сквозь наушники, и думаю о том, что вокруг меня бурлит жизнь, а я стою на одном месте.

Сегодня среда, а это значит, что послезавтра будет семь дней, как Виктор бросил меня. Не то, чтобы я их подсчитываю, но неделя – это какая-никакая годовщина. Может, стоит даже отметить?

– Окулова, к доске! – Максим Михайлович, опираясь об учительский стол, внимательно оглядывает меня с головы до ног, пока я вяло иду к доске. – Упражнение двести восемьдесят.

Вчера у нас не было русского – кажется, Максима Михайловича по вторникам вообще нет в школе. Все прошло так, как он и предполагал – учителя отводили от меня взгляд, а с последнего урока вообще отпустили. Остаток дня и целую ночь я провела по уже типичному для меня сценарию – завернувшись в одеяло, я оплакивала свои отношения с Виктором.

Выписывая упражнение, я чувствую, как в спину мне упирается тяжелый взгляд учителя. Мои сегодняшние попытки привести себя в нормальный вид, кажется, принесли свои плоды – синяки под глазами были спрятаны за густым слоем тонального крема, румяна отлично замаскировали бледное, как у вампира, лицо.

– Я закончила.

Кладу мел на подставку под доской и разворачиваюсь лицом к классу. Максим Михайлович, не вставая со стула, молча проверяет упражнение, поджав губы и о чем-то задумавшись. Я наблюдаю за движением его карих глаз, скользящих по тексту, написанному моим кривым почерком.

– Садись, «пять», – через пару минут бросает мне учитель, взглянув на часы. – Сегодня у нас дополнительное занятие, не забудь.

Маленкова тут же тянет руку вверх.

– Слушаю, Юля, – отзывается Максим Михайлович.

– Как к вам попасть на дополнительные? – интересуется Маленкова, вернувшаяся к своему образу танцовщицы из ночного клуба.

Скрестив руки на груди, учитель отвечает:

– Я беру на дополнительные занятия только тех, для кого они действительно важны, Юля. Маша, как тебе известно, сдает литературу, ты, если мне не изменяет память, теперь сдаешь обществознание.

– Вы не разрешили сдавать мне литературу. – Маленкова хмурится. – И не мне одной.

Максим Михайлович встает на ноги и, бросив какой-то странный взгляд на назойливую Маленкову, берет со стола журнал. Тянет за зеленую закладку – так отмечена литература, открывая нужную страницу.

– Два, три, три, четыре, два, – чеканя каждое слово, сообщает учитель. – Отличные оценки, Юля, не правда ли?

Щеки Маленковой вспыхивают, а Максим Михайлович переводит недружелюбный взгляд на Назарову и зачитывает: