Влюбиться в Кэлвина - Шивон Дэвис

Я судорожно вдыхаю, когда эмоции переполняют. Мне все еще слишком сложно говорить об этом. Несмотря на то, что Кэл чудесным образом простил меня за мое отвратительное поведение, было сложно простить его за ту роль, которую он сыграл в причинении мне этой боли, угнездившейся в сердце. Я знала, что это несправедливо. Он такая же жертва Эддисон, как и я. Мы оба совершили ужасные ошибки. Ошибки, которыми очень больно ранили друг друга.

– Когда Эддисон в первый раз озвучила свой план, мне стало противно, и я попросила ее уйти. Я ни за что не хотела обвинять его в том, чего Кэл не совершал, несмотря на то, как он обошелся со мной. Но чем больше я думала, тем более стоящей мне казалась эта идея. Я знала, что неправильно так поступать, но пребывала в слепой ярости и несколько дней металась из крайности в крайность. Затем Эддисон принесла презерватив, которым пользовался Кэл в ту ночь, когда был с ней, и я взбесилась. Стыдно признать, но я потеряла контроль. Обезумела. Разнесла комнату. Мой мозг отключился. Я вышла к родителям, сказала, что он меня изнасиловал, и все встало на свои места, как и говорила Эддисон.

Я снова начинаю плакать.

– Я ужасный человек, Лив. Не только из-за того, что пришлось пережить Кэлу, но и по отношению ко всем жертвам изнасилований. – Мысль о том, что мой поступок мог помешать настоящей жертве дать показания, все еще преследовала меня по ночам.

Лив смотрит мне прямо в глаза.

– Вот почему ты работаешь волонтером в центре.

– Да. Мне нужно как-то возвращать долг. Попытаться искупить свою вину.

– Помогает?

– Честно говоря, не знаю. Хотелось бы думать, что я им помогаю, но не знаю, помогает ли это мне. Это постоянное напоминание о моей ошибке. О том, насколько неправильным было обвинить любимого человека в изнасиловании. Сегодня я сказала ему, что после подобного пути назад быть не может.

– Теперь я частично понимаю, почему ты считала, что не должна говорить ему. Но также несправедливо, что вся ответственность легла только на тебя.

– Тогда это казалось верным решением, но теперь я не так уверена.

Мы обе некоторое время молчим.

– Я думаю, ты смелая, раз решилась дать показания в суде. Для этого нужно мужество.

– Я должна была исправить ситуацию. – Я смотрю прямо ей в глаза. – К тому времени я была уже не так эмоциональна и знала, что требовалось сделать. Можно было бы отказаться от своих показаний еще до передачи дела в суд, но репутация Кэла страдала из-за клеветы в СМИ, и я понимала, какими предвзятыми могут быть местные. Я знала, что они устроят ему в школе ад, а потом мой адвокат рассказал мне, что у него большие неприятности из-за драки на вечеринке, что его поместили под домашний арест, и я чувствовала себя ужасно. Его собирались наказать за то, чего он не совершал, и если я хотела искупить свою вину, то обязана была сделать это публично. Прояснить ситуацию таким образом, чтобы СМИ сообщили о его невиновности. Это был лучший способ все исправить. Я даже родителям не сказала. Они услышали правду во время суда.

– Вероятно, они были шокированы.

– Они целыми днями не разговаривали со мной. Я унизила их. Унизилась сама.

– Мне так жаль, что все это случилось с тобой.

Я решительно качаю головой.

– Не жалей меня. Я не заслужила. Поверила не тому человеку, но я выше этого.

– Ты не можешь продолжать винить себя. Нужно жить дальше.

– Пытаюсь. – Я продолжаю смотреть на нее. – Разве одна ошибка определяет на всю жизнь то, каков ты?

– Не думаю. Каждый заслуживает второго шанса. Кэл здесь, Лана, и…

– Не надо об этом. Пожалуйста. Все и так на волоске держится.

– И что ты планируешь делать с ним?

– Не имею ни малейшего понятия.

Глава 8

Кэлвин

Бретт вприпрыжку вбегает в комнату, его волосы все еще влажные из-за душа после тренировки. Бросив свою вонючую сумку на пол, он одаривает меня любопытствующим взглядом. Я вскакиваю и шагаю к нему, напряженно сжав челюсти и стиснув кулаки.

– Ударь меня, – требую я.

– Что?

– Тресни меня по лицу. Со всей силы.

Он недоуменно смотрит на меня.

– Чувак, ты что, под кайфом?

Я закатываю глаза.

– Нет! Ударь меня! Сейчас же!

Он приподнимает брови.

– Пьян?

– Что с тобой, черт возьми, не так? – кричу я. – Просто, твою мать, ударь меня!

– Ну уж нет. Я знаю, к чему это приведет. Сначала я ударю тебя, потом ты меня, а потом мы опомниться не успеем, как выбьем друг из друга все дерьмо. – Он указывает на себя. – Это лицо слишком хорошенькое, чтобы его портить.

– Боже, ты невыносим! – жалуюсь я, мысленно молясь о терпении, которого у меня нет.

– Я невыносим? Чувак, это ты сумасшедший странный ублюдок. – Он качает головой, наклоняется к холодильнику и достает оттуда две банки пива. Одну из них бросает мне. – Успокойся и расскажи, что случилось, черт возьми.

– Что должен сделать парень, чтобы получить наконец по роже? – бормочу я, не желая отпускать эту мысль.

– Если ты так решительно настроен, то начни онлайн-кампанию. Куча парней убить готовы, чтобы иметь возможность выбить все дерьмо из печально известного Кэлвина Кеннеди.

Я со стоном падаю на кровать.

– Обязательно вспоминать об этом? – Лишние напоминания мне ни к чему. Бретт ухмыляется, а я сажусь, устроившись на краю кровати, вздыхаю и взъерошиваю волосы, все еще преисполненный разочарования, которое приходится сдерживать.

– Я идиот.

Бретт с щелчком открывает свою банку пива.

– Ну, это и ежу понятно.

– Вот теперь я действительно хочу ударить тебя. – Я жадно отпиваю из банки.

– Чувак, – он наклоняется к моему лицу, – оставь уже тему драки и расскажи, что тебя так взбесило. Я не азартен, но если бы был, то поставил бы на то, что это как-то связано с твоей девушкой.