S-T-I-K-S. Товарищ Резак - Герман Горшенев

– Добрый день, коллега, и чего вы здесь бегаете?

К такому повороту событий я готов не был, поэтому почесал в растерянности задней ногой за ухом и ответил:

– Я не знал, я вас не чувствовал, э-э-э… Ну, как сказать…

– Это у меня умение такое, я могу к очень крупным тварям почти вплотную подбираться, даже сенсы меня не чувствуют. На меня так часто натыкаются, бывает, иногда даже облегчаются, когда нос к носу сталкиваются неожиданно. Пока на пару метров не подойдут, вообще не замечают, – полуговорил-полуурчал мой новый знакомый, отрывая лапой увесистый кусок мяса от большой туши заражённого.

Убитый заражённый переродился явно из животного, и сейчас мой знакомый обедал. Протянул мне повисший на когте ломоть:

– Кушать будете?

Я? Эту гадость? Фу-у-у. Буду. Мне силы нужны, а с собой я ничего из еды не взял. Когда заикнулся кошке, что собираюсь с палкой колбасы в пасти по лесам бегать, то получил такой взгляд, что даже не стал выяснять, почему нельзя. Просто поел немного впрок – но это было уже давно.

– Спасибо! – я сосредоточился на еде.

Мясо было преотличным, и собака внутри меня ликовала, а за свою жизнь человека я ел вещи и похуже. Столовые в моей жизни были не всегда офицерские, случались и рабочие, а бывало, и вовсе на самообеспечении приходилось месяцами сидеть.

Мой новый знакомый не был похож ни на что из виденного мной ранее. Клочья белой шерсти выбивались из-под роговых пластин, образовывающих плотный панцирь, как у броненосца, а сверху его защищали массивные плиты вспененного бронекомпозита. Всё это было покрыто элементами динамической защиты. Когти и передний ряд клыков были протезированы металлом.

Разорванные тела заражённых валялись по краю поляны. Там тоже трапезничали. Если кто из тварей выходил к нам, то получал мощный удар лапой, и отлетал обратно, становясь уже едой на этом празднике обжорства. Офицерская столовая и столовая для рядового состава, пронеслась мысль, и я невольно оскалился.

Дав мне немного времени на еду, мой новый знакомый спросил:

– Дорогой мой коллега, куда вы так бежали, и почему один? Где вы живёте, и не встречали ли ещё кого из химер?

Я вкратце пересказал свои похождения. Про кошку ничего говорить не стал, пока не выясню все обстоятельства нашего знакомства. Задал встречный вопрос:

– А кто вы такой?

– Я Элвис – как и вы, тоже химера. Мне подошёл белый медведь, и так получилось, что нужно было набирать массу. Пришлось развиваться как кваз, и на меня навесили обязанности по дальним путешествиям. Я теперь, как Беллинсгаузен, могу в одиночку до самой Антарктиды дотопать, оставаясь незамеченным – а если кто заметит, то ломаю шеи. Вот такая теперь у меня научная деятельность. Я, мой друг, о вас обязательно сообщу, только с собой взять не могу. Вы пока тут сами. Куда я иду, там совсем гиблые места. Поживите среди людей и старайтесь меньше болтать, мы вас обязательно найдём. У нас целый город, но далеко.

Интеллигентный мутировавший белый медведь поднялся и глянул на меня:

– Покушали, коллега?

Я кивнул и тоже поднялся.

– Вы сейчас за мной двигайтесь, я в вашу сторону немного пройдусь. Дорогу для вас почищу, а то вокруг нас много заражённых собралось.

Покрытый бронепластинами, но удивительно подвижный гигант пулей понёсся вперёд. Такой скорости от столь массивной туши я не ожидал. Бежал за ним что было сил, уже не обращая внимания на окружающее. Заражённые от ударов лап летели в стороны, небольшие деревца ломались, а в кустах образовывались широкие проходы. Мой знакомый пёр как танк с полкилометра, а затем заложил поворот, махнув мне лапой, чтобы я бежал прямо. Заражённые побежали за ним на шум, но через полминуты я перестал чувствовать моего коллегу, а твари начали двигаться бесцельно кто куда. Это всё подсказало мне моё чувство, которым я уже довольно сносно приловчился пользоваться. Очевидно, Элвис включил своё умение быть неощутимым.

Мой поход был рассчитан на два дня, но получив возможность отдохнуть и поесть, да ещё имея в распоряжении такое чувство, я двигался намного быстрее расчётного. Весь день я труси? л за помощью. Собачья выносливость не идёт ни в какое сравнение с человеческой. Самый большой плюс к скорости давало точное знание расположения заражённых. Без него половину пути надо было бы ползти на брюхе, прислушиваясь к каждому шороху, а не переться, как я, сквозь кусты, распугивая мелкую живность. Я решил не останавливаться, пока могу бежать.

Через два часа после захода солнца мне удалось добежать до стен нашего стаба. Я опёрся лапами на массивные металлические ворота и завыл:

– У-у-у у-у-у-у-у у-у у-у-у-у-у!

Караульный, не заметивший, как я подошёл к стене, от такого звука уронил что-то тяжёлое и ойкнул. Сразу несколько лучей прожекторов направились на меня. После шоу с банками и заунывной истории Бублика и Коржа про патроны меня тут каждая собака знала. Ворота отворились, и на меня набросились с расспросами, что случилось, и где Корж. Они уже были на месте нашего боя, и встретили там целую орду заражённых. Разумеется, в живых никого увидеть уже и не ожидали. Я схватил зубами за рукав начальника караульной смены и пару раз дёрнул в направлении от стаба, а затем, вспомнив дурацкую картину, где охотничья собака показывала дичь, попытался воспроизвести стойку.

– Корж живой? – начальник караула взял мою морду и глянул мне в глаза, а я постарался как можно жалобней и утвердительней тявкнуть.

Меня крепко обняли:

– Блохастый, ты же ж псина!

Через десять минут никто не спал, а милитаризованная зона нашего стаба гудела как рассерженный пчелиный улей. Через двадцать минут бронеколонна в составе двух БМП, двух БТР и трёх пулемётных пикапов уже неслась на выручку моему другу. Я указывал направление, опёршись о торпедо, и изображал как мог позу охотничьей собаки, нацеленной на добычу.

Супермаркет мы нашли на рассвете. С моего ухода прошло чуть больше суток. Парни десантировались с брони, а я в сопровождении нескольких штурмовиков двинулся внутрь помещения. Кошки нигде не было, а вот трупы заражённых с поломанными позвоночниками нашлись. Около десятка неразвитых пустышей и бегунов валялись повсюду. Около тележки добавилось раздавленных банок с рыбой – очевидно, пантера перед уходом основательно подкрепилась.