Параллельный мир. Три повести - Вадим Федоров

– У тебя много ещё квартирантов-наркоманов? – улыбнулся Гонза, – рантье ты наш. У тебя вообще сколько квартир?

– Около тридцати, – вздохнул я, – но моих там только парочка. Остальные в доверительном управлении. Домоуправ я. А неплательщики только эти две квартиры были. В остальных нормальные люди живут. Из окон не выбрасываются и поддельные паспорта дома не держат. Я не виноват, что так сошлось.

– Да уж, горячие деньки у тебя были, – хлопнул меня по плечу Гонза, – вначале кокаин у самоубийцы, потом амфетамин у вьетнамцев.

– Чего у вьетнамцев? – переспросил я.

– «Во все тяжкие» смотрел? Сериал такой, – спросил меня Гонза, – вот там главный герой амфетамин гнал.

Принесли пиво. Мы отхлебнули по первому глотку.

– Один предприимчивый чех несколько месяцев назад откуда-то приволок в республику целый автомобильный прицеп с химией, из которой делают амфетамин. И продал вьетнамцам. Которые теперь успешно из него гонят наркотик. Ты, кстати, на счётчик электрический глянь. Наверняка на электричество попал. Там при производстве амфетамина энергии много надо.

– Да уж, вляпался я с этими вьетнамцами, – почесав затылок, сказал я, – а как они потом эту гадость продают?

– Они не продают, – допивая пиво, сказал Гонза, – торговлей наркотиков в Чехии занимаются албанцы и алжирцы. Вьетнамцы в этом случае просто баловались переработкой.

Принесли еду. Мы заказали ещё пива. Гонза отпустил комплимент молоденькой официантке. Та дежурно улыбнулась и убежала к бару за нашим пивом.

– А в Ве Смечках тоже этот амфивитамин был? – спросил я.

– Сам ты витамин, – рассмеялся Гонза, – не, в твоей квартире кокаин нашли. Но вот странное дело. Кокаина на столике в порошке было процентов 10. Остальное сахарная пудра.

– И что это значит? – спросил я.

– Не знаю, – честно ответил Гонза, – такое впечатление, что разбавляли кокаин пудрой. А это остатки. А вот куда всё делось, неизвестно.

– А Михал от чего умер? – осторожно спросил я.

– Результаты ещё не известны, – ответил Гонза, – но предварительное мнение имеется. Сам спрыгнул. Ушибы только от падения. Смертельные. Голову он свернул. Судя по всему, наркотики его сгубили. То ли полетать захотел, то ли после эйфории его накрыло жестоко. Давай помянем твоего квартиранта?

– Давай, – согласился я.

Позвали улыбчивую официантку. Заказали две бехеровки и ещё пива. Выпили.

– И что дальше будет? – спросил я.

– Всё то же самое, – ответил уже захмелевший Гонза, – протоколы, заключения. Писанина. Потом выдадут заключение, что это был несчастный случай или самоубийство. И с амфетамином то же самое. Никто твоих вьетнамцев искать не будет. Тем более они все на одно лицо.

– Вьетнамцы, это ладно, – махнул я рукой, – а что с Михалом-то? Кто ему кокаин принёс? Это же надо искать, расследовать.

– Ты наивный, – рассмеялся Гонза, – для следствия главное определить: сам он с терраски спрыгнул или ему помог кто. Соседи снизу слышали, что вроде ругался кто-то ночью. Но кто и чего, неизвестно.

– А где он кокаин взял? Не на Вацлавке же в магазине купил? – спросил я.

– Да какая разница где? – удивился Гонза. – Сейчас наркоту можно купить где угодно. Травой даже тут воняет.

Я принюхался. Действительно, откуда-то тянуло дымком марихуаны.

– На работе мог взять, – продолжил свою речь Гонза, – в ночных клубах обычно вся эта дурь и распространяется. Сидит албанский парень за стойкой бара целый вечер. Стоит только мигнуть, как тебе сразу предложат что угодно. Или у тех же негров на Вацлавке спросить. Но у них некачественный товар. Разбавляют много. В клубах тоже разбавляют, но по-божески.

– Если вы всё это знаете, почему ничего не делаете? – спросил я.

Гонза раскатисто рассмеялся.

– Ты всё-таки, Вадим, очень наивный, – он приобнял меня за плечи. – Кто будет что-то делать? Все же куплены. Все с этого что-то да получают. Ты знаешь, сколько имеет патрульный на Вацлавке? От 10 до 20 тысяч крон.

– В месяц? – спросил я.

– В день, – рассмеялся Гонза, – в день он имеет столько. Кроме официальной зарплаты.

– А сколько имеешь ты? – вдруг брякнул я.

Гонза обиделся. Оттолкнул меня. Допил очередную кружку.

– Не важно, сколько я имею, – наконец-то сказал он, – я из этого гадюшника перевожусь скоро. На новое место работы. В интерпол.

– Поздравляю, – промямлил я, досадуя на свой язык.

– Пока рано, – смягчился Гонза, – как переведусь, дам тебе знать. Обмоем.

Больше мы за этот вечер к теме наркотиков и смерти Михала не возвращались. Выпили ещё по одной бехеровке и, довольные проведённым вечером, разъехались по домам.

3

Утро было хмурым. Похмелье всегда хмурое.

– Не надо было бехеровку в пивом мешать, – в очередной раз сам себе сказал я.

Сказал и поплёлся в ванную. Долго отлёживался в остывающей воде, потом так же долго готовил себе завтрак.

Потом начались звонки, просмотр почты, ответы на мейлы и смски. Потихоньку стал оживать. И к обеду был уже в форме.

После обеда съездил в кадастр недвижимости. Получил нужные мне бумаги и вернулся домой.

Послонялся по квартире. Навёл порядок. Подумал и побрился. На всякий случай поменял постельное бельё. Ещё подумал. Вышел купить цветы в ближайший цветочный магазин. Именно там меня и застал звонок от Златы.

– Привет, – выдохнул я в трубку, – ты где?

– Я около твоего дома, – сказала она.

– Бегу уже, – заторопился я, – через 10 минут буду.

Я схватил букет ромашек, сел в машину и поехал домой. Остановился рядом с ним. Не стал загонять автомобиль в гараж. Потому что около дома меня ждала Злата. С прекрасными зелёными глазами.

Я подошёл. Протянул ей букет. Она смутилась.

– Пустишь переночевать? – спросила меня. – А то у меня опять проблемы с ночёвкой. Или сдай мне одну из своих квартир.

– Свободных нет, – соврал я, – все заняты. Так что придётся тебе ночевать у меня.

Я наклонился к ней. Поцеловал. Злата ответила мне. Голова закружилась.

«Что я делаю? – подумал я. – Она же младше меня на 16 лет. Теоретически она могла бы быть моей дочерью».

Но потом эти мысли ушли. Остались только поцелуи. В лифте, в коридоре, на кухне.

На кухне мы наконец-то отцепились друг от друга. Глаза у Златы сияли.

– Я есть хочу, – сказала она мне, – может, приготовить что-нибудь?

– Не надо ничего готовить, – остановил я её, я пельмени сварю. Это быстро.

– О, я слышала про это русское блюдо, интересно, – сказала Злата и уселась на стул, – и когда готовит мужчина – это сексуально. Очень.

Я не стал с ней спорить, сексуально или нет выгладит варка пельменей. Достал их из морозилки, кинул в кипящую воду и через 10 минут разложил по тарелкам. Добавил сметанки и петрушки. Злате пельмени понравились. Да и я поел с удовольствием. Хотя они мне и надоели порядком за время моей холостяцкой жизни.