Параллельный мир. Три повести - Вадим Федоров

– Так почём наркотики для народа в Праге? – напомнил я Гонзе про свой вопрос.

– Кокаин у негров на Вацлавке 2000 крон за грамм, но он грязный, там чистого кокаина всего процентов тридцать, – начал перечислять Гонза, – если чистый непосредственно у дилера, то в два раза дороже, но там всё равно половина добавки. Героин – 500 крон доза. Первитин – 1000 крон грамм.

Я присвистнул.

– Недешёвое удовольствие.

– Очень недешёвое, – кивнул Гонза, – и всем наплевать. Все на этом кормятся.

– Кто именно? – спросил я.

Но Гонза замолчал. Понял, что болтнул лишнего. Нахмурился.

– Слишком много вопросов задаёшь, – сказал он мне, – меньше знаешь, лучше спишь.

– Да ладно тебе, – примирительно сказал я, – вот мы ещё с тобой из-за наркотиков не ругались.

Гонза похлопал меня по плечу. Улыбнулся.

– А ты что такой загадочный? – спросил он, – прям светишься весь. Влюбился, что ли?

Я смутился. Перевесился через перила. По улице шла группа туристов. Прямо по тёмному пятну, где несколько дней назад лежал Михал.

– Не знаю, – ответил я, – может, и влюбился. Даже стихи сочинил.

И я продекламировал Гонзе своё четверостишие. Гонза помолчал. Облокотился на перила рядом со мной.

– Стихи говно, – сказал он наконец, – но твой настрой меня радует. Я её знаю?

– Немного, – уклончиво ответил я, – видел. Ты мне лучше скажи, что у тебя с твоей?

– Да нормально, – махнул рукой Гонза, – ворчит, что дома не бываю. Но уже без скандалов. А я её сразу предупреждал, что я в полиции работаю. А она: не уделяешь мне внимания, дома не ночуешь, завёл кого-то.

Гонза сплюнул. Вниз. И чуть не попал на голову прохожему. Смутился, отпрянул от перил.

– Пан полицейский, что же вы творите? – засмеялся я.

Гонза хотел что-то ответить, но в этот момент раздался звонок в дверь. Это пришла Маша. Уборщица. Симпатичная украинка средних лет. Она постоянно убирала в подведомственных мне квартирах.

Мы с Гонзой спустились вниз. Он пошёл дальше ловить преступников, а я спустился на Вацлавскую площадь.

На углу, возле KFC, стояли два негра. Одетые в одинаковую униформу. Один обычного роста, с лысиной. Второй толстый. С довольно большим пивным животом. Толстый что-то объяснял лысому. В руках они держали листовки с предложением посетить ночной клуб, располагающийся на моей улице.

Я подошёл к ним. Негры перестали разговаривать. Лысый попытался сунуть мне в руку листовку, но я не взял её.

– Чего тебе? – спросил толстый.

– Мне бы покурить, – сказал я, – есть чего?

Лысый сделал скучающее лицо и отошёл в сторону. Где принялся ловить туристов и всовывать им в руки свои листовки.

– Травка, с Амстера, 300, – сказал толстый.

– Хорошо, – ответил я.

– Деньги давай, – приказал толстый, – и жди.

Я протянул ему 300 крон. Которые толстый негр спрятал к себе в карман и скрылся в ближайшей проходной.

Я стоял посередине Вацлавака и чувствовал себя дураком. Отдал деньги неизвестно кому.

Прошло две минуты. Я уже собрался уйти, как меня кто-то дёрнул за рукав. Я обернулся. Передо мной стоял худенький паренёк. Он протянул мне руку. В ладони у него был зажат маленький пакетик. Я взял его. Паренёк кивнул и растворился в толпе. Я сунул пакетик с травой в карман и пошёл вниз по улице.

Навстречу мне попался толстый. Он лениво стоял возле магазина часов и негромко предлагал проходящим мимо мужчинам развлечься с красивыми девушками.

Я кивнул ему. Но толстый никак не прореагировал. Как будто я ему несколько минут назад и не давал никаких денег.

Я доехал до дома. Позанимался своими делами. И к вечеру вернулся обратно.

Маша постаралась на славу. Квартира блестела, как начищенный чайник. Витал лёгкий дух хлорки и свежевымытой мебели. На террасе также было всё вымыто. Стулья стояли в сторонке, стол посередине.

На улице стемнело. Но свет из комнаты позволял увидеть всё, что было на террасе.

– Всё нормально? – спросил я Машу.

– Да, как обычно, – сказала она, – убралась. Всё помыла. Мусор выкинула. Тут женщина жила?

– Почему ты так решила? – спросил я.

– Вещи ношеные были, – ответила Маша, – трусики, лифчик. Под кроватью валялись. И волосы белые в углах. Тут давно не мыли, судя по всему.

– Да к жильцу недавно сестра приехала, – подивился я наблюдательности уборщицы, – это её вещи, наверное.

– Не знаю, – ответила Маша, – может, до неё другая была. В ванной вон всё женскими кремами и баночками было заставлено. И стояли они там давно.

– А куда ты баночки дела? – спросил я.

– Выкинула, – ответила Маша, – не надо было?

– Надо, надо, – успокоил я девушку.

Я расплатился с ней и проводил на улицу. Поднялся в квартиру. Вышел на террасу. Облокотился о перила, как днём Гонза. Наискосок от дома переливался огнями рекламы ночной клуб Кокаду. Где раньше работал Михал.

5

Я вдохнул полной грудью уже немного похолодевший вечерний воздух моего любимого города. Вышел с террасы, а потом и из квартиры. Закрыл дверь. Спустился вниз. Перешёл через улицу.

Около входа в клуб стояла дородная дама в белом халате. Зазывала. Безошибочно определив во мне русского, попыталась завязать разговор.

– Заходи развлечься, морячок, – сказала она мне с одесским акцентом, – не пожалеешь. У нас такие же девки, как везде. Зато цена меньше.

Я обошёл женщину в белом и вошёл в клуб. Вслед мне раздалось что-то про правильный выбор настоящего мужчины.

Короткий коридор выводил на длинную лестницу. В конце её был металлоискатель и скучающий охранник. Увидев меня, он встрепенулся, натянул дежурную улыбку. Я выложил на стол часы и телефон. Прошёл через рамку. Всё было в порядке.

– 500 крон вступительный взнос в наш клуб, – вдруг громко сказал охранник.

Я вздрогнул от его голоса. Достал деньги, заплатил.

Зашёл в тёмный зал. Играла музыка. Я постоял, привыкая к освещению.

В начале зала был бар с рядом стульев. Где-то посередине этой вереницы стульев сидел смуглый мужчина. За баром, посередине зала, был подиум с шестом. На котором в данный момент кто-то извивался. Вдоль стены по кругу были сделаны углубления со столиками. За ними сидели люди. Мужчины и полуголые девицы.

Я сел за стойку бара. Откуда-то из темноты возникла барменша, одетая только в трусики. Тело её сверкало, осыпанное блёстками. Грудь колыхалась при ходьбе. Она, ни слова не говоря, налила мне в бокал шампанского и поставила передо мной.

– Спасибо, – поблагодарил я.

Девица ослепительно улыбнулась. Я повернул голову. Сидящий недалеко от меня чёрнявый смотрел на меня. Он был одет в джинсовую рубашку и штаны. Лет ему было что-то около тридцати. На правом запястье наколот громадный паук, сидящий на паутине. Паутина уходила за рукав рубашки.

Чернявый всё так же, почти не мигая, смотрел на меня. Пока я не кивнул. Чернявый кивнул в ответ. Встал. Пошёл в сторону туалета, по пути оглянувшись.