Запредельные силы: Противостояние - Андрей Степанов

– Нет… – дрожащим голосом ответил Витек. – Я уронил телефон.

– Обезьяна криворукая!

Чуть поодаль хлопнула дверь, скрипнули старые деревянные ступени на крыльце, до мальчишек донесся старческий голос:

– Иду, иду, уже иду. Все слышу… Иду…

– Старуха идет! – полушепотом произнес Витек.

– Сам слышу. Черт!

Сквозь высокую траву пробивался лучик света. Вскоре стебли раздвинулись и возле мальчишек остановилась баба Люба. Она переводила фонарь с одного на другого и внимательно смотрела на их лица. Перепачканные собственной кровью, испуганные неподвижностью, они не могли сказать ни слова.

– Ну, мальчонки, что вы забыли у меня на участке? – слегка пришепетывая спросила старушка, грозно нахмурившись

– Эт… Баба Люба… да мы… яблочек хотели, – начал было Макс.

Старушка направила луч света ему прямо в лицо и слегка выпрямилась, сделала шаг к нему навстречу.

– В июне? Яблочек? Поганец какой! Опять мой сад обобрать решили!

По ветвям яблони пронесся ветер. Мальчики переглянулись. Старушка провела ладонью по острой траве, еще раз внимательно осмотрела обоих незваных гостей.

– Мы больше так не будем, честное слово! – Витек решился помочь товарищу.

– Не будете? – переспросила баба Люба.

– Не будем, – хором ответили мальчики.

– Хммм, – бабушка крепко задумалась.

Почему-то эта маленькая бабушка с белым платком на голове в льняном синем платье в цветочек сейчас казалась Максу далеко не тем человеком, который просто так их отпустит.

– Мы можем вам помочь с участком, – постарался он выдавить из себя слова, которые могли бы их освободить. Старушка его словно не слышала. Она стояла посреди травы, которая едва не накрывала ее с головой, закрыв глаза, как статуя. Друзья снова переглянулись.

– Не будете, значит, – сказала баба Люба.

– Ага, – кивнул Макс.

– Не будем больше, – добавил Витек.

– А выманивать котят на дорогу тоже не будете больше? – спросила старушка, усилив голос.

– Откуда вы знаете? – у Макса сердце буквально ушло в пятки. Этого не знал никто. Они лишь решили позабавиться и выбросили шумную пушистую игрушку на дорогу рядом с котенком. Тот выскочил на асфальт, а потом трепал игрушку, баловался с ней до момента, пока не проехал первый утренний грузовик.

– Я все знаю, живодеры. – Голос Любовь Михайловны звенел сталью. – А утопленная в пруду собака? Сброшенные с гнезда птенцы? Это вы все тоже не будете?

– Пожалуйста, только не говорите родителям! – взмолились оба семнадцатилетних парня.

– Но мы просто… – начал было Витек.

– Я бы простила вас, если бы вы действительно просто забрались ко мне на участок. Но за ваши проступки, – она сделала шаг вперед и встала буквально в полуметре от ребят, – я вас отпустить не могу. Но я ничего не скажу вашим родителям.

– Смеешь судить нас, старуха? ! – гневно закричал Макс, надеясь привлечь внимание людей с улицы. Если там кто-то был.

– Не я, – мирно ответила старушка, – природа, против которой вы совершили все свое зло.

– Сумасшедшая! – он дернулся вперед, но не удержался на ногах и полностью упал в траву.

Витек с ужасом смотрел на то, как колышутся высокие стебли там, где только что стоял его друг. Сдавленные крики затихли практически моментально, а вот трава шевелилась еще пару минут. Он перевел взгляд на бабу Любу. Та стояла с торжествующим видом.

– Ну, а ты что скажешь напоследок?

– Это все не я, это он! – Витек ткнул пальцем в застывшую над телом Макса траву.

– Да ты еще врун и лицемер. Он был твоим другом, а теперь ты обвиняешь его – голос старушки звучал подозрительно тихо. – Неужели ты думаешь, что если я знаю о ваших проступках, то не знаю, что это ты привязывал камень к собаке. Не ты смотрел, как она тонет и рвется. Все люди делают гадости природе. Но такие, как вы, не заслуживаете даже права жить.

Витек застыл на месте, онемев, слушая правду, которой поливала его старушка в платке. Все было правдой, до последнего слова. Он мог лишь смотреть на нее видящим глазом, который застилали слезы раскаяния.

– П-простите, – наконец он выдавил из себя и рухнул на колени.

– Природа тебя не простит, – услышал он напоследок затухающий голос бабы Любы.

Лежа на земле, он закрыл глаза и заплакал. Уколов травы он уже не чувствовал.

Глава IV

Ранним утром в доме Черновых раздался звонок. Встревоженный владелец лесопилки сообщал о найденном покалеченном сотруднике, которого он обнаружил только что, как пришел на работу.

Это была пятница, начало июня, поэтому Алексей, внук Василия, находился за двадцать с небольшим километров, в университете, расположенном в областном центре. Дед взял трубку. Выявленные после недолгого разговора подробности очень взволновали старика и он вызвался немедленно отправиться на лесопилку.

– Возможно, это просто дикий зверь забрался сюда ночью, – предположил он. – Может не стоит извещать полицию?

– Посмотрим, сперва я хочу увидеть, что там произошло.

Дед Василий был известен своей неуемной энергией. Он знал все и обо всех, регулярно появлялся на большинстве мероприятий. И для своих лет был сложен довольно крепко. По факту ему было шестьдесят пять лет – во всяком случае, так он сказал в свой последний день рождения. Что не мешало ему иметь подтянутую фигуру, как у легкоатлета.

Приехал он сюда издалека, лет десять назад, вместе с внуком. Родителей парня никто не видел. Поговаривали, что он и вовсе усыновленный дедом Василием, некоторые развивали еще более фантастические теории. Семья их просто пропускала мимо ушей, списывая на зависть, чем вызывала уважение со стороны своих многочисленных знакомых, которыми обзавелась после переезда.

Бедными людьми они не были – скорее, людьми с достатком. Сразу по переезду был куплен хороший дом, который длительное время ремонтировали и обставляли. Многие считали загадочным, откуда у человека в возрасте столько денег, но более близкие к Василию люди тонко намекали, что средств здесь достаточно.

Одним словом – во многом местные считались с дедом Василием, поэтому владелец лесопилки первым делом позвонил ему, как только обнаружил покалеченного сотрудника. Не теряя времени тот взял автомобиль и отправился на окраину города, куда свозили лес примерно с половины вырубок. Массивные корпуса были огорожены забором из бетонных плит. Обычно шумное место этим утром было непривычно тихим.