Межвремье - Медина Мирай

Мужчина недолго рассматривал Ларалайн. По его глазам девушка поняла, что ухватилась за нужную ниточку. Она уже праздновала победу, как вдруг охранник закрыл дверь прямо перед ее носом.

От возмущения певице хотелось показать свой истинный характер, но с большим усилием она сдержалась.

– После вчерашнего унижения они вряд ли станут с нами говорить. – Тревис прислонился к машине спиной и скрестил руки на груди.

– Точно, «мальчик с ужасным прошлым и биографией», – выпалил Кален.

– Знать бы мне, что она имела в виду.

– О, нашему пай-мальчику мозги отшибли?

Сильнее таких, как он сам, Кален ненавидел лишь идеальных людей: хороших, добрых, умных и отзывчивых в одном флаконе. Живых воплощений Марти Сью. Еще и таких красивых.

– Я понятия не имею, о чем она говорила, – ответил Тревис.

– Страдаешь амнезией?

Станли промолчал и поступил очень мудро. Спорить с Каленом было все равно что рубить головы гидры: от одной избавляешься – две вырастают следом.

– Ариан, ты же здесь главный, – заметила Ларалайн. – Почему бы тебе не применить свою власть?

– У нас в межвремье демократия.

– С твоим характером? – не поверил Кален.

Двери открылись. Ларалайн чуть не попали по лицу, но она вовремя отскочила в сторону.

На пороге замка стояла принцесса Бэлл. При виде Санни на ее лице отразился испуг. Растерянный принц подался вперед, но черты сестры неохотно исказила вынужденная отстраненность.

– Здравствуй, Санни. Ариан, надеюсь, ваши вести действительно важны. Мне едва удалось уговорить родителей.

– Спасибо. – Он кивнул ей.

– Я сделала это не ради тебя. – Бэлл явно сдерживалась, чтобы не ударить его кулаком по лицу.

Именно из-за Межвремья раскололась ее семья. Держи он язык за зубами, и Санни не сторонился бы ее сейчас. Но владыка времени был слишком болтливым, когда дело касалось тех, кто им восхищается: он любил унижать их прилюдно и наблюдать за тем, как в их глазах гаснет любовь.

Ларалайн прошла в замок первой. Над входом в тронный зал висела величественная картина. На ней были изображены все члены королевской семьи Уоллинс: словно безжизненные королева и король, рядом с ними с обеих сторон – Бэлл и Мелва.

Сердце Санни упало.

– А где ты? – бестактность Калена оказалась очень кстати.

Тревис поддержал его кивком.

Команда остановилась возле массивных дверей. Бэлл постучала и услышала безэмоциональное «войдите». Охранники впустили их в розовый зал. Бархатная красная дорожка вела к тронам правителей. Они восседали на них с застывшим на лицах высокомерным выражением, смотря на пришедших снисходительно.

Король был крупным человеком лет сорока пяти, с короной больше его головы и в смешных королевских одеяниях. Он хмурил темно-розовые брови и потирал подбородок, фокусируя внимание то на Ариане, то на Калене. На сына он старался не смотреть.

Королева же была худощавой женщиной с четко выраженными скулами. Темно-розовое платье с закрытой грудью, пышными рукавами и воротником до подбородка придавало ей лишь бо? льшую величественность, а нежные руки, аккуратно лежавшие на коленях, говорили о ее сдержанности.

– Приветствую, – голос Ариана отразился от стен зала, увешанного гобеленами от пола до потолка. – Вы, как всегда, прекрасно выглядите, миссис Элла.

Королева вытянула шею.

– И вы, Эремор, тоже.

– Прекращай, Ариан. Давай сразу перейдем к делу.

«Он даже не поздоровается с Санни? » – промелькнула мысль у всех членов команды.

Бэлл опустилась на трон рядом с матерью.

– Я хочу предложить вам кое-что. – Ариан сделал шаг вперед. – Ради спасения настоящего, как и его представителя, Альмента, нужно чудо, и это чудо есть у вас.

Король Эремор начал ерзать на месте.

– Нам нужно сердце вашего королевства. С вашего разрешения, конечно же…

– Ты сошел с ума! – Эремор вскочил с трона. – Я не готов жертвовать своим народом ради чужаков. Ради мира этих… – Он небрежно махнул рукой в сторону Калена и осекся: – Я отказываюсь.

Межвремье остался непоколебим. Его улыбка привела короля в замешательство.

– Я ожидал подобного ответа. Если вы разрешите, то ваше королевство останется в целости и сохранности.

– Но бремя его падет на мои плечи и будет передаваться моим детям. Я не желаю им подобной участи.

– Неужели она ужаснее той, на которую вы обрекли Санни? – съязвил Кален.

Ариан дрогнул.

– Вы так любите своего ребенка, что выгоняете его из дома, делаете изгоем и, чтобы от него не осталось и следа, перерисовываете картины с ним, а трон, принадлежавший ему, убираете куда подальше? Так вы их любите?

На растерянном лице Эремора на секунду проступило загнанное выражение.

– Не слушайте его. Он еще глупый ребенок, – вежливо напомнил Ариан.

Иона подошла к Калену и прошептала:

– Ты уже один раз все испортил. Так помолчи сейчас.

– Но ты же сама так считаешь!

Глубоко в душе он начал волноваться, что вновь все рушит, но был слишком прямолинейным, чтобы промолчать, а правда – слишком тяжелой и невыносимой, чтобы смириться с ней.

– Вы ведь все считаете, что это неправильно. Так не должно быть.

– Кален… – обратился к нему Тревис.

– Мы сейчас не об этом, – вмешалась Ларалайн. – Твое красноречие сейчас не к месту.

– Уверены? Да ладно вам. Я понимаю, правила и все дела, но какого…

– Заткнись!

Санни не смел шелохнуться, сжимая кулаки и не поднимая взгляда.

Кален хотел подойти к нему, но младший Уоллинс сделал несколько шагов в сторону и гневно произнес:

– Не лезь не в свое дело! Мы сейчас здесь не за этим. Не мой мир в опасности, а твой! Спасение нужно тебе, а не мне, а ты сам все портишь! Снова все рушишь, как и вчера. Если мое присутствие создает столько проблем, то я уйду. Жду вас на улице.

Он вышел из зала. Когда дверь захлопнулась, Кален осознал, что вновь поступил по-идиотски.

Не успели король и королева раскрыть рты, когда двери вновь распахнулись, и в зал влетела Мелва. Испуганная, запыхавшаяся, с блестящими от слез глазами.