Лекс Раут. Императорский ловец - Марина Суржевская

В алькове было тепло от жар-камня, стоявшего в углу, и женщины присели на деревянную скамью с резной спинкой. Одри сложила руки на коленях. Когда-то она любила этот сад и эту беседку. Она пряталась в самой глубине, и сюда не долетали шум монастыря и песнопения. Здесь всегда было очень тихо, и маленькая девочка могла побыть наедине с собой и своими мыслями.

Настоятельница тронула ладонь Одри.

– Ты вспоминаешь детство? – спросила она, словно прочитав мысли бывшей воспитанницы. – Ты была особенным ребенком, Одрианна. Я до сих пор помню день, когда ты появилась у нас. Маленькая, заплаканная, в ореоле золотых волос… Ты казалась чудом, солнечным светом, что озарил тот зимний день. – Настоятельница помолчала. – А потом ты обернулась в какое-то чудовище. Создала иллюзию. Напугала всех хранительниц и девочек до истерики.

Одри сдержала улыбку. Да, ее появление в этом месте было впечатляющим. Правда, тогда она еще не умела контролировать свой дар, и ее иллюзии появлялись спонтанно, независимо от желаний маленькой девочки.

Хранительница осуждающе покачала головой.

– Наша Богиня учит нас равновесию, Одрианна. Учит гармонии. И осуждает магию, ты знаешь это. Магия делает человека горделивым, она внушает ненужные мысли, иллюзию власти, желание сравняться способностями с Богиней. Да, мы терпимо относимся к магии Светлой. Она направлена на помощь людям, и наш император держит Гильдию Светлых в должной строгости. Но темные! – хранительница не сдержалась и вновь гневно поджала губы. – Да еще и их худшие представители – чернокнижники! Мудрая Богиня, это самое ужасное, что может случиться с женщиной!

Самое ужасное? Сильные руки, сжимающие ее тело… нежные пальцы… Губы, что дразнят и мучают, вновь и вновь приближая ее к вершине блаженства… Его насмешки, от которых хочется смеяться… Нечаянная забота, от которой хочется плакать…

Одри вздрогнула и очнулась, покосилась виновато на хранительницу, радуясь, что та не может заглянуть ей в голову и увидеть эти крамольные мысли.

– Ты была особенной, милая, – хранительница улыбнулась. – В тебе была магия. Должна признаться, мы не хотели брать под свою опеку ребенка-иллюзиона. Это было слишком… опасно. Для других детей.

– Почему же взяли?

– Мы поняли, что твоя душа светла, и мы обязаны помочь ей обрести Богиню, – пафосно изрекла хранительница.

«Ну да, – сказал внутренний голос Одри, и почему-то он был пугающе похож на голос Лекса. – Обрести свет, как же! Просто Толстяк Гнидос вам хорошенько заплатил за возможность избавиться от обузы в виде нечаянно свалившейся на голову малолетней родственницы».

Девушка потрясла головой и заставила себя улыбнуться.

– Но в тебе всегда боролись свет и тьма, милая, – хранительница снова поджала губы. – Это магия, дорогая. Магия толкает тебя к тьме, не дает познать равновесие, искушает. Этот мужчина… – женщина скривилась, словно и говорить об этом ей было трудно. – Чернокнижник… он порочен?

– О, – Одри подавила неуместный смешок. – Он просто воплощение порока, хранительница.

– Ужасно! – женщина сложила ладони в молитвенном жесте, прося у Богини защиты. – Вопиюще и возмутительно! Но Богиня любит тебя, Одрианна, она посылает тебе надежду! Твой жених, ты ведь сама говоришь, что он порядочный человек, так?

– Да, он замечательный, – вздохнула девушка.

– Вот видишь! Он – твой шанс на спасение, милость Богини, что решила уберечь тебя от чернокнижника! Твой жених любит тебя?

– Я… я думаю, да…

– А ты его? Впрочем, это неважно, – хранительница взмахнула рукой, отметая нелепый вопрос. – С ним ты тоже разделила ложе? – наставница укоризненно поджала губы, показывая, что думает о поведение Одри. Впрочем, чего еще ожидать от мага– иллюзиона?

– Нет, – она опустила глаза. Под суровым взглядом хранительницы девушка всегда чувствовала себя виноватой. – Армон, он… он хочет подождать до обручения. Он дает мне время, чтобы я… была уверена. – Она снова тяжело вздохнула. – Я ведь говорю, он идеальный.

Только вот почему эта идеальность в самой Одри вызывает лишь глухую досаду? Вот Лекс ни за что не стал бы ждать… Но разве это не должно казаться ей ужасающей наглостью, а не достоинством?

– Я в смятении, хранительница, – пробормотала девушка.

– Вот видишь. Ты и сама все понимаешь, Одрианна. Твоя душа видит, кто действительно заботится о тебе, а кто лишь пользуется. Свет Богини все же коснулся твоей души и дал ей зрение! – хранительница поднялась, и девушка тоже встала. Женщина склонила голову, рассматривая воспитанницу блестящими карими глазами. – Порок притягателен, милая. Очень притягателен. Мы все знаем, что такое искушение. Но ты не должна поддаваться ему, делая выбор. Богиня дает тебе шанс стать счастливой и выбрать правильного мужчину, так не гневи ее. Следуй путем света и прими верное решение. Пусть твоя душа познает равновесие, Одрианна.

Хранительница кивнула, приложила ладонь ко лбу и ушла, оставив воспитанницу в глубине облетевшего сада. Одри поежилась, протянула ладони к жар-камню. Сухое тепло лизнуло пальцы.

Зачем она приехала сюда? Надеялась, что в этих стенах, в которых прошло ее детство, станет легче? Или проще? Надеялась найти ответ, которого не было.

Она пошла по дорожке, трогая влажные ветви яблонь.

Глава 3

За окнами узкого коридора, что вел к начальнику Бастиона, виднелся Рианский лес и синели вдали скалы. Правда, особо рассматривать было некогда, «немедленно» на языке начальства означает «уже должен стоять у двери, и плевать, как ты это сделаешь, ловец».

Я на бегу успел активировать аркан очистки одежды и выдохнул, замерев у двери из красного дерева, на котором был вырезан ястреб, раскинувший крылья на обе створки. Я склонил голову, изображая почтение.

– Лекс Раут, седьмой круг, явился по приказу эскандора первого круга Оскола Норта.

Ястреб окинул меня злобным взглядом, щелкнул клювом, но крылья сложил.

Я толкнул створку и, не удержавшись, ткнул клинком деревянного пернатого стража. Ястреб попытался меня клюнуть. Я скривился. На блестящем дереве не осталось ни царапины. Ну ладно. В следующий раз попробую аркан молнии. Создам одну такую маленькую, для этой клюющейся заразы…

Шагнул в помещение и, как положено, развернул ладони, показывая, что они пусты. Сам кабинет, выполненный в красных и светлых тонах, с наборными панелями на стенах, зависшим в углу вращающимся глобусом, массивным столом и множеством артефактов, вмурованных в камень, заставлял меня морщиться. Магистр был светлым, конечно, а самое плохое, что в этой комнате находился его источник, узел, от которого ловец питался практически безостановочно. Поговаривали, что начальнику Бастиона Алину Больдо уже более четырех столетий, и что стоит ему отойти от узла, как эскандор превратится в мумию. Не знаю, насколько это было правдой, энергетику мага я не ощущал. К тому же, рядом со светлым источником мне довольно быстро становилось плохо, организм впитывает силу независимо от моего желания, а вот переварить не может. Так что наши разговоры я старался не затягивать.