Рассекреченное королевство. Власть - Ровенна Миллер

Распахнув сундук, я достала свой секретный запас – горсть каштанов.

– Держи, воришка, – пожурила ее я. Поднырнув мне под руку, белка стянула с ладони один каштан. – Мне хоть немного оставь! Они же совсем свежие.

Кьюши, вертя добычу в проворных лапках, быстро-быстро обтачивала острыми зубками скорлупу каштана. Кьюши нашли брошенной в гнезде. Састра Дирка вырастила ее, и белочка стала совсем ручной. Састра работала на кухне и привила своей воспитаннице вкус не только к всевозможным орехам, но и к выпечке, засахаренным фруктам и даже к ветчине. Кьюши стала любимицей монахинь и своего рода талисманом ордена.

Покончив с закуской, белочка примостилась на моих коленях, и я принялась гладить ее пышный, красивый, теплый, словно изысканное шерстяное полотно, мех. Меня так и подмывало запустить пальцы в толстый роскошный хвост, но Кьюши всякий раз неодобрительно ворчала.

Я чувствовала себя совершенно никчемной. Я мысленно вернулась на год назад, когда мой брат не вылезал из таверн, вербуя сторонников для грядущих перемен и не подозревая, что вскоре Пьорд раздобудет денег, приберет к рукам власть и решится на неслыханное злодеяние. Тогда я еще не догадывалась, что и мне не избежать терзающих моего брата вопросов и что все, созданное мною часами изнурительной работы, пойдет вкривь и вкось. Я отказалась помогать Кристосу и упрекала его в том, что он осмелился просить меня о помощи. Но теперь я жаждала действия. Собирать ягоды, ласкать белочку, учить послушниц и послушников чародейству – все это представлялось глупым, надуманным и бесполезным.

Мое сердце рвалось в Галатию. Я хотела сражаться за лучшее будущее для своей страны, за лучший мир для своих друзей и соседей, для тысяч людей, которых я даже не знала.

Дверь распахнулась. Кьюши вздрогнула, молниеносно вскарабкалась мне на плечи и затаилась позади шеи.

– Альба! – воскликнула я, когда састра-сет вошла в комнату.

– Фенианцы согласились на наши условия, – сказала она. – Как же приятно держать в руках свеженький договор!

– Прекрасно! – Я выпрямилась. Потревоженная Кьюши богомерзко заверещала и вцепилась когтями мне в волосы.

– Пушки. Трехфунтовые, шестифунтовые и двенадцатифунтовые орудия, как и советовал Сайан, – улыбнулась Альба. – И, разумеется, нам разрешено наблюдать за процессом на месте, на литейном заводе фенианцев, хотя бы частично.

– Само собой, – прикусила я губу.

– Осталось договориться с фабрикантами и судостроителями и – в Фен! – ухмыльнулась Альба. – Что-то ты не слишком обрадовалась.

– Просто устала, – солгала я. – И, честно говоря, немного волнуюсь из-за поездки.

Это, по крайней мере, было правдой.

– Фен – скучная страна, и если вы не торгуете с ее жителями или не водите их за нос, обчищая карманы, они на вас даже не взглянут, – пожала плечами Альба. – Это же фенианцы.

– Но закон…

– Закон! – передразнила Альба и расхохоталась. – Ты же не собираешься встать там на углу улицы с табличкой «Чары недорого»?

Кьюши, встревоженная высоким и резким голосом Альбы, наградила ее угрюмым взглядом и сползла по руке ко мне на колени.

– Нет, не собираюсь. Но если кто-нибудь узнает… – Я вцепилась дрожащими пальцами в пушистую шубку Кьюши.

Фенианцы сурово расправлялись даже с безобидными уличными фокусниками, высылая их на север, в безлюдные, продуваемые всеми ветрами колонии, расположенные на отвесных скалах. Истинное же волшебство каралось смертью. В галатинской желтой прессе иной раз проскальзывали истории про фенианских женщин – и только женщин, – которые пытались купить или продать глиняные таблички. Всех их приговорили, и они утонули в глубоких синих водах, омывающих берега Фена.

– Никто не узнает. Они ведь считают, что без иголки и нити в руках ты не способна колдовать. Мы не станем их разубеждать. Ты ведь полностью уверена в своих методах? Как только мы заплатим деньги, конвейер примется штамповать наш заказ.

– Да… – По крайней мере, вплетать чары в ткань я научилась быстро.

– И ты сумеешь наложить чары… незаметно?

– Разумеется. – В подтверждение своих слов я, не шевельнув и пальцем, извлекла из воздуха поток света и опустила на покрывало кровати Альбы, размазывая тонким слоем и заставляя проникнуть в волокна ткани. – Видишь?

– Да, – улыбнулась Альба. – То есть ты полагаешь, если делать это, пока станок работает…

– Чары полностью впитаются в полотно. Вплетутся в основу и уток, а не лягут подобно пятну.

– Прекрасно, прекрасно. А пушки…

– Не знаю, как быть с пушками, – покачала я головой. Невозможно предугадать, как поведут себя зачарованные или про` клятые железные орудия. – Наверное, лучше не делать ничего. Если их зачаровать, они могут не только защитить наших солдат, но и безрезультатно стрелять по врагу. А если проклясть – взорваться или убить канониров.

– Какое расточительство, – вздохнула Альба. – Ты уверена, что не стоит проклинать даже ядра?

– Это может испортить орудие.

– Очень жаль. Но волноваться не о чем. У нас все под контролем.

– Да, вот только… В Изилди я тоже ничего не опасалась.

Альба рассмеялась.

– Поверь, фенианцы не похожи на серафцев. Они ничего не скрывают, к тому же ты принесешь им значительную прибыль. А звон золота в Фене звучит громче всего. – Она взяла меня за руку. – Доверься мне. Фенианцы – странные люди, но довольно предсказуемые.

3

В час трапезы в обеденном зале монастыря ордена Золотой Сферы всегда было людно. За длинными столами сидели послушницы, посвященные и полноправные сестры. Я думала, что в религиозном ордене, к тому же квайсетском, будет царить тишина, но она соблюдалась лишь в ходе утренних и вечерних молитв, да дневных служб в базилике. В остальное время в чертогах монастыря и садах то и дело слышались смешки и болтовня.

Это постоянно напоминало, что я здесь чужая, почти не разговаривающая на квайсетском, и не могу общаться с легкостью.

Я взяла поднос с миской фасолевого супа и ломтем хлеба, прикрытого сверху желтым сыром. Сестры дали клятву жить в простоте, однако не в бедности. Небольшие поблажки вроде хорошего сыра, вина и сдобы на десерт были обычным делом. Пропитание монахини отрабатывали возделыванием сада и уборкой, что наполняло кладовые и поддерживало чистоту в просторных светлых помещениях. Нынче вечером Тантия запекла яблоки с ароматными орехами. Настал черед ее дежурства на кухне, и даже занятия со мной не освободили послушницу от этой обязанности. Улыбнувшись, она протянула мне самое большое яблоко. Плод благоухал жареными каштанами с мускатом и гвоздикой, что уличные торговцы в Галатии продавали осенью и зимой.