Охотник на ведьм - Макс Сек

– Да, если…

– Сейчас половина второго ночи. На кой черт нам останавливаться? – голос Копонена был тих, он потер морщины на лбу.

На мгновение Санна задумалась, не ответить ли ей, но решила не делать этого. Она пыталась быть дружелюбной, этого достаточно. Странно было бы ожидать абсолютно нормального поведения от кого бы то ни было в подобной ситуации. Парень, должно быть, в шоке. Он, вероятно, просто хотел бы вернуться домой, сесть рядом с женой на диван и рассказать ей, какие же все остальные люди безумцы. Но Мария Копонен мертва. И теперь Санна понимала, о чем говорили Копонен и ее коллеги: она взглянула на фото, присланное шефом Миксоном. Застывшая ухмылка на лице женщины отпечаталась на сетчатке глаз Санны. Она могла представить себе ее даже среди снежинок, мерцающих в свете автомобильных фар.

– Простите меня, – вздохнул Копонен. Пробка в его руках треснула, и Санна вынырнула из своих фантазий. Спидометр показывал слегка за сотню – немного выше установленного предела скорости. Хоть шины и были универсальными, погодные условия до такой степени не радовали, что приходилось постоянно ощутимо напрягаться.

– Я не хотел показаться грубым, – продолжил он усталым голосом, затем поднес бутылку к губам. Санна не была уверена, что выпивка – это лучшее для Копонена в этот момент. С другой стороны, это могло бы успокоить его, возможно, даже помочь заснуть. В инструкциях Миксена не было никаких конкретных указаний: нужно было просто завалить Копонена в машину и отвезти в Хельсинки.

– Да ничего, – ответила Санна, быстро оглядываясь через плечо. Взгляд ее был слишком мимолетен, чтобы хорошо разглядеть Копонена в темноте, но выражение его лица показалось ей мирным.

Санна убрала ногу с педали газа. Двигатель, мурлыкающий под капотом «Ауди», сбросил обороты. Ее пальцы огладили тисненую кожу на руле. Великолепная машина. Может быть, когда-нибудь и она сможет купить себе машину, которую хочет, а не ту, которую может себе позволить.

– Мы будем в Хельсинки самое раннее в 4: 30, – сказала Санна, засунув подушечку табака под верхнюю губу кончиком языка. Ее пассажир ничего не ответил, но Санна заметила, как он откинул голову на подголовник.

Санна не была в Хельсинки целую вечность, и на этот раз она не намеревалась оставаться там дольше, чем этого требовала необходимость. Сегодня у нее все равно дежурство, так что неважно, где она проведет свой рабочий день: на вокзале в Савонлинне или в дороге, перевозя только что овдовевшего автора бестселлеров. Кроме того, ей нечасто выпадал шанс сесть за руль новенького роскошного автомобиля.

– Вы читали мои книги?

– Нет, – быстро ответила Санна. Дальнейшие объяснения показались бы странными. Копонен глубоко вздохнул.

– В них описаны совершенно безумные вещи… Если все будет так… Я даже представить себе этого не могу.

– У вас будет возможность рассказать обо всем этом, когда мы приедем в Хельсинки, – спокойно ответила Санна. Несколько мгновений прошли в молчании. Затем она вдруг услышала плач с заднего сиденья. Санна не была уверена, вызвана ли внезапная вспышка эмоций ее пассажира тем, что до него наконец-то дошла мысль о смерти его жены, или тем, что он молча перебирает в голове все ужасы, которые породило его воображение. Жуткие фантазии, которые вдохновили какого-то больного человека убить его жену. Санне хотелось сказать ему что-нибудь утешительное, но ничего не получалось. Все это уже было сказано. Расстояние до заднего сиденья показалось большим, чем световой год.

Мимо пронесся полуприцеп, и поток воздуха от массивной машины обдул «Ауди». Снег падал на асфальт, сбивался в бешеные вихри. И тут Санна увидела, как в зеркало заднего вида забил яркий свет.

22

Виски обжег ему горло, но не парализовал. Недостаточно. Женщина в форме за рулем машины не сводила глаз с дороги. Роджер почувствовал, как кровь закипает в его жилах, а потом резко отступает, от чего кончики пальцев замерзают. Однообразный лесной пейзаж, проносящийся за окном, абсолютная скука заснеженных хвойных деревьев вызывали у него тошноту. Он сгорал от желания принять предложение своего водителя и попросить ее остановиться. Ему хотелось броситься в лес, нырнуть между деревьями, как водоплавающая птица ныряет в заросший сорняками пруд. Ему хотелось исчезнуть в этой невзрачной трясине, прижаться к земле, зарыться в снег, впасть в спячку, как медведь, не думая о предстоящей весне.

Это его вина. Это он убил Марию. Эта мысль высвободила что-то внутри него. Он ощутил, как слезы текут по его щекам, а губы кривятся в безутешном рыдании. Он получил все, чего когда-либо хотел: литературный успех и красавицу жену, ожидающую его в большом доме на берегу. Но теперь все это казалось лишенным смысла, как будто он жил и писал только для Марии, переживал ее чувства, видел себя с ее точки зрения. Восхищался собой в том, что восхищало Марию. А теперь она ушла. Навсегда.

Любил ли он ее? Может быть. По крайней мере, по-своему. Он был готов сделать все, чтобы она ни в чем не нуждалась. Была ли это любовь, или Роджер просто хотел содержать свой аквариум в чистоте, а рыбок сытыми? Он не знал точного ответа, и это заставляло его чувствовать удушающую вину. А теперь уже слишком поздно было это выяснять, потерянное счастье навсегда озолотит эти воспоминания.

Мимо них проехал большой грузовик. Машина раскачивалась, автоматические дворники на секунду махнули, как руки на рок-концерте. Машине всего шесть недель. Почти новая. Каждая деталь, вплоть до аксессуаров и кожаной обивки, была тщательно подобрана в прошлом году. Но она уже не пахнет чем-то новым. Она пахнет смертью. Словно гроб, который тянут триста сорок лошадей.

– Выключи их, черт побери!

– Что? – спросил Роджер, шмыгнув носом, и поднес бутылку к губам.

Шеф полиции бросила взгляд в зеркало заднего вида. Яркий свет пронизывал заднее стекло автомобиля.

– У той машины сзади нас включен дальний свет, – сказала она и поправила зеркало заднего вида.

Роджер вытер рукавом уголок глаза, оглянулся через плечо, и свет ослепил его.

– Черт… – пробормотал Роджер и быстро обернулся. Он сразу понял, что машина находится всего в нескольких десятках метров от них.

Через мгновение фары машины погасли.

– А теперь они нас обгоняют, – прошептала себе под нос женщина за рулем, обеими руками сжимая его.