Охотник на ведьм - Макс Сек

Вечер проходил вполне предсказуемо, Роджер слышал эти вопросы сотни раз во время своих промотуров и отвечал на них на четырех разных языках, периодически меняя интонацию и мелкие детали с единственной целью – не заснуть от скуки среди всех этих ярких огней и натужного смеха.

– Ваши книги довольно жестокие, – произнес один из зрителей, но Роджер даже не оторвал взгляда от кувшина с водой, из которого он наполнял свой стакан уже в третий или четвертый раз. Он часто слышал эти слова и не мог с этим не согласиться. Жестокие убийства, садистские пытки, сексуальное насилие над женщинами, жуткое погружение в глубины больных умов были описаны в работах Роджера Копонена в самых подробных деталях.

– Брет Истон Эллис как-то сказал, что он прорабатывает свои страхи, описывая кровавые сцены насилия, – продолжал голос. Роджер все-таки перевел взгляд на человека, сидевшего в центре зала с микрофоном в руке. Он поднес стакан к губам, ожидая, когда мужчина наконец задаст свой вопрос. Вместо этого наступила довольно долгая неловкая пауза, пока мужчина собирался с мыслями.

– Вы боитесь? Поэтому вы пишете? – наконец подытожил мужчина ровным пронзительным голосом. Роджер поставил стакан на стол и внимательно посмотрел на худого лысеющего мужчину. Очень интересно. Это граничит с наглостью. Такого вопроса он никогда раньше не слышал.

Роджер наклонился, приблизив губы к микрофону на столе. По какой-то причине в этот момент он почувствовал, как в его животе что-то перевернулось. Неужели я боюсь?

– В книге вы описали свои страхи? – спросил мужчина и опустил микрофон на колени. В нем было какое-то раздражающее самодовольство: ни намека на привычные Роджеру уважение или почтение, которые приносит слава.

– Верно, – ответил Роджер и задумчиво улыбнулся. На мгновение он забыл о человеке, задавшем вопрос, его взгляд рассеянно начал блуждать по залу. – Я думаю, что чувства автора всегда находят отражение в романе. Вы не можете не писать о том, что знаете или думаете. Страхи, надежды, травмы, то, что осталось незавершенным, ну и, конечно, поступки, которые вы оправдали перед самим собой слишком легко…

– Вы не ответили на вопрос, – упрекнул его щуплый человек, снова поднеся микрофон к губам. Роджер почувствовал, как охватившее его поначалу удивление, сменяется раздражением. Что это за допрос? Я не обязан выслушивать все это дерьмо независимо от обстоятельств.

– Не могли бы вы уточнить? – вмешался Паве Коскинен, именитый литературный критик, организовавший это мероприятие и выступавший в качестве модератора дискуссии. Он, без сомнения, считал, что справился со своей ролью с блеском, и теперь боялся, что его звездный гость, знаменитый писатель, автор трех международных бестселлеров, обидится. Но Роджер успокаивающе поднял руку и самоуверенно улыбнулся.

– Возможно, я не понял вопроса. Пишу ли я о том, чего больше всего боюсь?

– Нет. Не совсем так, – сказал мужчина необычно холодным тоном. Кто-то в первом ряду закашлял.

Роджер спрятал смущение за идиотской улыбкой.

– Не совсем?

– Да, мистер Роджер Копонен, – машинально продолжил мужчина, и в том, как он произнес имя, Роджер уловил не только сарказм, но и смутную дрожь. – Вы боитесь того, о чем пишете?

– С чего бы мне бояться собственных книг?

– Реальная жизнь всегда страшнее вымысла, – заметил этот странный человек и снова сел. В комнате повисло неловкое молчание.

Десять минут спустя Роджер сел за длинный стол, покрытый белой скатертью, в вестибюле, гудевшем от болтовни. Первым в очереди за автографом был Паве Коскинен, кто же еще.

– Спасибо, Роджер. Спасибо. И извини за этого болвана. Ты прекрасно справился с ним. К сожалению, не у всех есть хорошие социальные навыки…

Роджер улыбнулся.

– Не беспокойся, Паве, такие есть в каждой толпе. Единственное, за что каждый из нас несет ответственность в этом мире, – наше собственное поведение, – ответил он и увидел, что Паве положил на стол все три книги трилогии. Нацарапав на титульном листе что-то якобы личное рядом со своим именем, он бросил взгляд на очередь поклонников перед собой и молча отметил, что щуплого чудака нигде не видно. К счастью. Он вряд ли сможет дипломатично справиться с провокацией лицом к лицу.

– Спасибо, Роджер. Спасибо. Мы заказали столик в ресторане отеля на девять. Там готовят потрясающее жаркое из баранины, – с улыбкой сказал Паве, стоя перед Роджером и прижимая книги к груди, как нетерпеливая школьница. Роджер медленно кивнул, опустив взгляд на стол, будто заключенный, только что услышавший свой приговор. Паве нетрудно будет догадаться, что Роджер предпочел бы удалиться в свою комнату. Он давно стал презирать праздную болтовню и вынужденное распитие вина, которые, насколько можно судить, не оказывали никакого влияния на продажи его книг. С таким же успехом он мог бы грубо отказаться, навеки зарекомендовав себя асоциальным недоноском.

– Звучит здорово, – устало ответил Роджер, скривив лицо в почти правдоподобной улыбке. Паве Коскинен удовлетворенно кивнул, тоже показав в улыбке зубы, казавшиеся достаточно белыми благодаря новым коронкам. Кажется, он не был уверен в себе.

Затем он отступил в сторону, освободив дорогу извивающейся веренице читателей, прижимающих к груди книги.

3

Сержант Джессика Ниеми завязала свои черные волосы до плеч в «конский хвост» и натянула пару кожаных перчаток. Машина издала тихий звук, когда девушка открыла пассажирскую дверь до полной остановки двигателя.

– Спасибо, что подвез.

Человек за рулем зевнул.

– Наверное, будет лучше, если никто не узнает, кто был за рулем.

Они смотрели друг на друга так, словно вот-вот должен случиться поцелуй. Но ни один из них не решился на первый шаг.

Это было так чертовски неправильно.

Джессика вышла из машины и прищурилась, когда ледяной ветер бросился ей в лицо. Ночью выпал сильный снег, а снегоуборочные машины, грохочущие где-то у школы, еще не добрались до берега. Джессика захлопнула дверцу машины и увидела перед собой входную группу большого современного дома – скромный передний дворик, аккуратно подстриженная живая изгородь из туи, кованые ворота. На улице перед домом были припаркованы два полицейских фургона, и, судя по вою сирен вдалеке, к ним приближались еще несколько.

– Добрый день. – Из машины вышел мужчина в темно-синем полицейском комбинезоне и подошел к Джессике. – Офицер Койвуахо.