Медаль за город Вашингтон - Александр Михайловский

– Что здесь происходит? – спросил я у какого-то майора, который командовал выгрузкой.

– А вы кто такой? – в свою очередь спросил у меня он и дал знак. Я заметил, что меня обступили несколько солдат.

– Генерал Джеймс Лонгстрит, кандидат в секретари армии, – ответил я.

– Лонгстрит? Тот самый? Тогда вы арестованы, – сказал майор.

– На каком основании? – возмутился я.

– За военные преступления во время Мятежа, – отрезал майор.

Я протянул ему письмо от президента, но майор лишь усмехнулся.

– Вот ему и пожалуетесь, – отмахнулся он, порвал письмо и швырнул обрывки мне под ноги. – Уведите! – скомандовал он солдатам.

Те схватили меня и повели под конвоем к реке Эшли, там посадили на какой-то корабль и отвезли в печальной памяти форт Самтер – тот самый, где когда-то и началась наша Гражданская война.

Меня и полторы сотни прочих людей, прибывших на том же корабле, отконвоировали в одну из казарм, охранявшуюся вооруженными солдатами, которых здесь, согласно распоряжению президента Хейса, не должно было быть. Более того, на единственный вход в здание казармы, как я успел заметить, когда меня грубо запихивали внутрь, были направлены стволы двух картечниц Гатлинга.

В казармах царила толчея – я с трудом нашел место, чтобы присесть. На корабле я пробовал было задать вопрос сначала одному из солдат, потом кому-то из других задержанных. Но в первом случае вместо ответа я получил прикладом по спине, во втором же мой товарищ по несчастью лишь пожал плечами. Теперь же у меня появилась такая возможность, и я спросил у пожилого человека с военной выправкой и со слегка кривыми ногами кавалериста:

– Вы не знаете, что здесь происходит?

Тот взглянул на меня и хрипло рассмеялся:

– Генерал Лонгстрит собственной персоной! Ну что, помогло вам сотрудничество с янки? Как видите, они решили окончательно добить Юг.

– Но по какому праву? – удивился я.

– По праву сильного, мой генерал, по праву сильного, – снова хрипло рассмеялся кавалерист. – Кстати, позвольте представиться – капитан Джошуа Линч, из отряда Джона Ханта Моргана. В отличие от вас, уже ощутил на себе все гостеприимство наших северных друзей, когда провел у них два года в качестве гостя.

– Простите, капитан, – мне почему-то стало стыдно, – я хотел, чтобы нашему Югу было лучше.

– Знаете, генерал, – печально произнес капитан Линч, – дорога в ад тоже вымощена самыми лучшими намерениями.

– Вы правы. Но что же нам теперь делать?

Капитан Линч скептически хмыкнул.

– Шанса сбежать отсюда практически нет. Разве что можно будет попробовать сделать это сегодня ночью. Но вряд ли у нас что-либо получится. Мы даже не сумеем выйти из здания.

– Если что, то я с вами, – решительно произнес я, – живому или мертвому, мне здесь нечего делать.

К нам постоянно заталкивали все новых и новых арестованных, и вскоре пришлось встать – для сидения места больше не было. Воняло мочой и калом – ведь для того, чтобы оправиться, никого из нас не выпускали, а клозетов в казарме не имелось, да и дойти до них было бы проблематично. Кроме того, отчаянно хотелось есть и пить. Когда уже начало смеркаться, я каким-то образом заснул, стоя на ногах, зажатый между несколькими моими товарищами по несчастью.

Но неожиданно среди ночи снаружи началась какая-то непонятная возня. Были слышны глухие хлопки, словно кто-то откупоривал одну бутылку шампанского за другой. Потом распахнулась дверь, в глаза нам ударил ослепительно-белый свет фонарей, а зычный голос с иностранным акцентом прокричал:

– Эй, дикси, бегом все на выход! В шлюпки! Быстро! Быстро! Быстро! Цигель, цигель, ай лю-лю!

Выбежав вместе с толпой во двор, я увидел лежащие безжизненные тела солдат Союза и темные вооруженные фигуры в каких-то лохматых одеяниях.

Нас повели на берег реки, где погрузили в металлические лодки, которые, ревя как голодные пумы, помчались к темным громадам стоящих на рейде кораблей. Там нас накормили, дали возможность помыться и переодели в новенькую серую форму с разбросанными там и сям темными пятнами – как нам объяснили, для маскировки. А через три дня мы оказались в Гуантанамо.

По дороге мы узнали про убийство Хейса, и про начало Второй Реконструкции, и про то, что на стороне Конфедерации теперь воюет непобедимая армия Югороссии. Это их рейнджеры освободили нас из форта Самтер, предварительно вырезав его гарнизон. Только то, что произошло со мной и с моими товарищами по несчастью, похоже, началось еще до убийства президента Хейса и последующих событий – в том, что они были подстроены, сомнения быть не могло.

И вот наконец вместе со своими будущими солдатами я приношу повторную присягу Конфедеративным Штатам Америки, после чего и корпусу, и всем полками вручат боевые знамена. Да, я безмерно виноват перед своими согражданами, но я готов своей кровью искупить вину. Трепещите, янки, мы возвращаемся – для того, чтобы отомстить вам за все!

10 августа (29 июля) 1878 года. Форт Пейган, Земля Руперта

Субалтерн Лоренс Стивен Рандалл, Северо-западная конная полиция

Наш небольшой форт находился на сорок девятой параллели, на границе с беспокойным южным соседом. Впрочем, еще недавно здесь были тишь да гладь да божья благодать. А потом к югу от границы неожиданно появились крупные отряды конницы армии Североамериканских Соединенных Штатов, и мой небольшой отряд, состоявший из двадцати человек, отправили в эти негостеприимные земли, чтобы мы могли соорудить здесь наблюдательный пост. Конечно, ни о каком сопротивлении речи не шло – ну что могут сделать двадцать человек против их 4-го кавалерийского полка под командованием пользующегося дурной славой среди индейцев полковника Рэналда Слайделла Мак-Кензи?

Один из его офицеров, некто лейтенант Мак-Кормик, почтил нас своим присутствием примерно через неделю после нашего прибытия в эти края. Мы его встретили вежливо, а он нагло процедил через губу, что нам предоставят ровно три дня для того, чтобы мы убрались из этих мест. В противном случае он и цента не даст за наши жизни. На мое замечание о том, что мы находимся на нашей стороне сорок девятой параллели, этот нахал лишь саркастически усмехнулся, бросив: «Мы вас предупредили», и отправился обратно к сопровождавшему его отряду кавалеристов.