Заложник - Давид Кон

Наконец Юсуф замолчал. Заложник поднял голову. Юсуф напряженно ждал его первого слова. Что он ответит? Какие найдет слова? Ясно, что будет спорить? Или промолчит? Заложник пожал плечами. Как-то равнодушно пожал. Словно не придал значения ни одному услышанному слову.

– Я с вами согласен.

Юсуф решил, что ослышался. Он в упор смотрел на заложника. Но тот не отвел глаз. И повторил:

– Я с вами согласен.

Юсуфом вдруг овладело неприятное чувство. Будто он толкнул ребенка. Или обидел калеку. Юсуф закусил губу и пожалел, что не сдержался. Не стоило говорить всего этого. Не стоило повышать голос. Конечно, этот человек не согласен ни с одним словом Юсуфа. Но вынужден лгать, потому что не смеет возразить своему палачу. Эта мысль была Юсуфу неприятна. Ведь он не палач. И не собирается им становиться. Он врач, делающий свое дело, и не он затеял этот спор. Он просто считал, что должен сказать все эти горькие слова. Юсуф решил объясниться и поднял глаза. Заложник смотрел на него, и в этом взгляде не было ничего от взгляда собаки, желающей завоевать благосклонность хозяина. В глубине глаз заложника сверкали холодные льдинки насмешки. Юсуф вдруг понял, что этот человек согласился с ним вовсе не из соображений, что узнику лучше не раздражать своего тюремщика.

– Я с вами согласен, – повторил заложник в третий раз. – Все будет развиваться именно по такому сценарию. Но только при одном условии. – Заложник замолчал, его верхняя губа опять поползла вверх, обнажая зубы. Юсуф понял, что вопросов задавать не нужно.

– При условии, что эта книга, – заложник поднял бордовый томик и встряхнул им, – написана человеком.

Юсуф молчал, не понимая смысла сказанного, но понимая, что монолог не закончен. Заложник перевел дыхание.

– Причем совершенно не важно, кем именно был этот человек и какие цели он преследовал. Был ли этим человеком пророк Моисей или эту книгу писала группа историков. Или мудрецов. Или аферистов. Это совершенно не важно. И цели, которые преследовали эти люди, тоже не важны. Хотели ли они получить власть над еврейским народом, оставить наследие детям, потешить свое самолюбие или заработать на тираже? Это все совершенно не важно. Важно только одно. Если эта книга написана людьми и основана на человеческой логике, то все будет именно так, как вы описали, доктор.

Юсуф молчал, а заложник принялся загибать пальцы.

– Мы много на себя берем? Конечно! Мы слишком отделяемся от других народов, вызывая раздражение? Именно так. Мы проникли во все области жизни и пытаемся везде занять ключевые посты? И это верно. В конце концов это всем надоест. В этом вы тоже правы. Как и в том, что друзья отвернутся, а враги окрепнут. Наше государство разрушат, а нас сбросят в море. Восемь миллионов не могут вечно сопротивляться миллиарду врагов.

Заложник поднял голову и сжал руки в кулаки.

– Я вам больше скажу. – Заложник понизил голос, будто кто-то мог его услышать в полутемном подвале. – Если эта книга написана людьми, то Иерусалим вовсе не святой город. А если так, зачем за него сражаться и умирать? Если эта книга написана людьми, то Творец не отдавал нашему народу эту землю. И тогда какому глупцу пришла в голову мысль создать еврейское государство в самом сердце исламского мира? Зачем? Почему именно здесь? Гораздо лучше было бы найти для нас какой-нибудь остров в океане.

Заложник перевел дыхание. В его глазах светилась отчаянная решимость. Юсуф молчал.

– Но есть и другой вариант. – Голос заложника окреп. – Эта книга не написана людьми, а дарована Творцом мира пророку Моисею на горе Синай. И в ней записаны законы, по которым этот мир живет и управляется. Тогда, простите, доктор, но я не соглашусь ни с одним словом, сказанным вами. Если дело обстоит именно так, то никому не удастся нас уничтожить или сдвинуть с этой земли. Ни одной армии мира, как бы ни была она велика, хорошо вооружена, оснащена и подготовлена.

Мягким движением заложник опустил бордовый томик на стол. Стальные браслеты столкнулись и звякнули. Вероятно, долгий монолог утомил заложника.

– Никому не победить Творца мира, – устало произнес он. – Хотя люди постоянно пытаются опровергнуть эту истину.

Юсуф ощутил замешательство. Вероятно, он должен что-то сказать. Но сказать ему было нечего. Он мельком взглянул на часы. С момента, как за ним закрылась металлическая дверь, прошло тридцать пять минут. Его врачебный осмотр явно затянулся. Пора идти. Как бы не возникло у Тайсира ненужных подозрений. Юсуф сделал шаг к двери. Заложник поднял голову.

– Вы верующий человек, доктор?

Юсуф остановился.

– Конечно!

Заложник улыбнулся.

– Значит, вы верите, что эту книгу не писали люди. В противном случае, пророк Мухаммед не стал бы комментировать и подробно разбирать ее в своем Коране. К чему пророку, находящемуся под покровительством Творца, комментировать книгу, написанную людьми? Очередную книгу, основанную на человеческих заблуждениях и не содержащую в себе ни грамма Божественной мудрости.

Юсуф пошел к двери, чувствуя себя солдатом, бегущим с поля боя. Он не знает, что ответить этому человеку. Он не был готов к такому спору. К оказанию помощи и выведению из шокового состояния – да. Но не к тому, что он услышал в этом подвале.

Теперь ему надо все обдумать. И понять, услышал ли он нечто важное или просто запутался в хитросплетении банальных парадоксов. Заложник не сводил глаз с кончиков своих пальцев. Юсуф хотел попрощаться, но передумал. Просто шагнул к двери и стукнул в нее кулаком. Открылось маленькое окошко. Зоркий черный глаз прошелся по Юсуфу и перешел на заложника. Судя по всему, охранник не заметил ничего подозрительного. Щелкнул замок, и дверь открылась.

* * *

Зара помогла мужу раздеться. Выражение ее лица было скорбным. Юсуф понимал причину этой скорби. Радио уже сообщило новость о захвате заложника «Отрядами народного сопротивления», и мудрая Зара, конечно, связала с этой новостью его внезапный и срочный вызов к Тайсиру. Фантазия Зары разыгралась не на шутку. Она решила, что задумчивость ее бедного мужа связана с тем, что ему пришлось наблюдать, как люди Тайсира пытают своего пленника. Юсуф клялся, что это не так, доказывал, что заложник нужен Тайсиру в нормальном состоянии и потому никто не собирается его пытать. Зара молча слушала, кивала головой и не верила. Почему же тогда Юсуф вернулся домой таким мрачным? О чем он все время думает? Ссылку на усталость она всерьез не приняла. Обычно уставший Юсуф позволял ей снять с себя рубашку и обувь, ужинал не торопясь. А сегодня! Наскоро, без всякого аппетита съел лепешку с сыром, одним глотком выпил чашку кофе, бродит из угла в угол в тяжелых ботинках.