Весенняя коллекция детектива - Татьяна Полякова

– Дайджест для «Коммерсанта», который ты должна была сдать в пятницу, до сих пор не готов. Почему он не готов?

– Марин, у них это стоит в плане на июнь, а сейчас март. Мы успеем, если сдадим его сегодня или завтра.

– Так сегодня или завтра?

– Сегодня, – голосом приговоренного к каторжным работам сказала Олимпиада Владимировна. – Сегодня, Мариночка. Я сейчас все доделаю.

– Да уж, пожалуйста, – Марина поджала губы. – И вообще я бы на твоем месте… посерьезней относилась к своим обязанностям. Ты попала на очень хорошее место, не всем так везет, как тебе, а ты позволяешь себе… отвлекаться!

Она «отвлеклась» один-единственный раз, когда на нее сначала упал труп, а потом этот труп взорвался у нее в прихожей!

Прошло два дня, а она до сих пор не спит.

Одну ночь она провела рядом с Люсиндой, на ее продавленной и очень неудобной тахтюшке. Подушки все время разъезжались, и нужно было или лежать неподвижно, чтобы не сдвигать их с утлой фанерки, или постоянно подтыкать и втягивать их на место. Люсинда бодро сопела рядом – никакие взрывы, покойники и диванные подушки не могли лишить ее «сна и покоя», а Олимпиада Владимировна маялась бессонницей. Спала она за две ночи, кажется, только одну минуту, да и в эту минуту ей приснилось замедленное кино – как босая нога поддает брезентовые носилки и тело медленно, словно нехотя, переворачивается в воздухе и падает, падает, падает ничком, и потом с грохотом валится дверь – дубовая, сто лет простоит! ..

Следующей ночью она вернулась к себе, когда фээсбэшники убрались прочь и сняли печать с двери, которую наспех вставили в петли, прибив их четырьмя гвоздями. Теперь она открывалась не до конца, приходилось лезть в квартиру, втягивая живот, и с одной стороны на ней были мелкие бурые пятна и выбоины, которые Олимпиада видеть не могла – слишком хорошо знала, откуда они взялись.

В выходные она покрасит свою дверь. Купит краску и покрасит, нельзя же так оставлять, ей-богу!

К матери она не пошла.

– Ты че? Больная совсем? ! – набросилась на нее Люсинда Окорокова, когда узнала, что Олимпиада собирается жить в своей собственной квартире. – Тебе че, пойти некуда? ! Во дает! Да как ты тама станешь спать, когда тама дядю Гошу убили? !

– Дядю Гошу убили на лестнице, – мрачно сказала Олимпиада. – Или он сам умер. А жить я там стану, как жила. Не дождетесь!

– Да ладно! – воскликнула Люсинда Окорокова и посмотрела на нее с недоверием. – Шутка юмора, да? Ты же к матери пойдешь, да?

Олимпиада ответила, что к маме не пойдет, и точка.

– Липа! – сердито окликнула ее Марина Петровна. – Я прошу тебя, проснись, пожалуйста! Или иди домой и бери больничный, если не можешь нормально работать! ..

Кажется, она не поверила ни одному Олимпиадиному слову.

Впрочем, та ее за это не осуждала. Трудно поверить.

– Значит, сегодня ты сдаешь дайджест для «Коммерсанта». И я хочу посмотреть, что сделано для оповещения прессы о том, что Екатеринбургский завод запускает новую линию. У тебя отчет готов?

Отчет был давно готов, как лектор из «Карнавальной ночи», и состоял он всего из пары строк – мол, информацию написали и разослали. Вряд ли этот отчет вдохновит Марину Петровну! ..

Их отдел назывался пресс-службой, и дело в нем шло из рук вон плохо. Молодые, зубастые, активные и «продвинутые» владельцы нескольких металлургических заводов, объединенных в холдинг, поучившись на Западе и поддавшись его тлетворному влиянию, решили, что им просто необходима «пресс-служба», которая станет информировать народ о том, какие они молодцы. Идея была здравой и даже отчасти прогрессивной, и пресс-служба была моментально создана. И даже комнатки, в которых томилось несколько сотрудников, были отремонтированы и оснащены красивыми компьютерами и стильными настольными лампами. Нашли начальника – высокопрофессиональную и вдумчивую Марину Петровну, которая раньше трудилась в каком-то министерстве, после чего начальство о пресс-службе забыло, ибо галочки во всех ежедневниках были поставлены, и все решили, что больше ничего не требуется.

Марина Петровна поставила дело воистину на министерскую ногу.

Были заведены папки с надписями «Руководитель пресс-службы», «Генеральный директор», «Управляющий делами», куда ежедневно складывалась необходимая каждому почта. Почта разносилась по кабинетам, где ее тут же спроваживали в корзины. Были еще заведены папки «Входящие» и «Исходящие», а также папки с названием «Деловые издания», «Развлекательные издания», «Массовые издания», куда были прилежно переписаны адреса и телефоны из справочников «Вся Москва» и «Желтые страницы». Была заведена практика еженедельных понедельничных «летучек» и еженедельных пятничных «пятиминуток».

Информирование народа состояло в написании коротких текстов следующего содержания: «Сегодня на Екатеринбургском металлургическом заводе, знаменитом ЕМЗ, состоится пуск новой линии разливки чугуна. Двадцать пять тонн готовой продукции будет разлито в присутствии директора завода Кузьмичева Н. Н. и его заместителя Бурденко И. А. Новая линия позволит вдвое увеличить выпуск чугуна и в среднем даст прирост готовой продукции на 13, 7 %. Третий заместитель мэра г. Екатеринбурга Бубенчиков М. Н. по вопросам промышленности и технологий обратился с приветствием к коллективу завода, в котором выразил надежду на то, что их усилия приведут к улучшению качества экспортной продукции и, в конечном итоге, повышению уровня жизни трудящихся».

Олимпиаде Владимировне даже представить было стыдно, что именно думает редактор отдела бизнеса газеты «Коммерсант» или газеты «Известия», когда получает подобного рода «информацию», как хохочет, или, наоборот, раздражается, или, может, вообще не читает! По крайней мере, ни в одной газете не вышло ни одной подобной публикации, за что Марина Петровна очень ругала своих сотрудников.

Впрочем, сотрудники в «пресс-службе» надолго не задерживались. Первые полгода все еще надеялись что-то изменить, придумывали стратегии, концепции, сложные ходы, многоумные презентации, но Марина Петровна не любила «балаган» и вообще подходила к своему делу чрезвычайно серьезно. Через полгода молодая поросль, как в вате, увязала в папках «Входящие» и «Исходящие», сотрудники исправно писали «информации», «давали» их в газеты и бешено искали новые рабочие места. Найдя, уходили, оставляя Марину Петровну в тяжком недоумении и слезах – она научила их работать, вложила «частичку своей души», «направила на правильный путь», а вместо уважения такая черная неблагодарность! ..

Дольше всех задержалась Олимпиада Тихонова, которой была совершенно необходима запись в трудовой книжке о работе в «крупной российской компании». Задержаться-то она задержалась, но держалась из последних сил. Для того чтобы подать документы в пресс-службу судостроительного холдинга «Янтарь», которым руководил знаменитый бизнесмен и политик Тимофей Кольцов, нужен был год трудового стажа. До года оставалось четыре месяца, и эти четыре месяца вгоняли Олимпиаду в невыносимое уныние.