Гамбит - Михал Холева

Никто не отозвался. Ждали.

– Каждый из них имел в себе больше хай-теха, чем «Канюк». Увы… Этот проект столкнулся с исключительно скверными обстоятельствами.

Он не мог быть более эвфемистическим. День. Миг, когда изменилось все.

– В результате этих обстоятельств Отдел Развития Флота решил прекратить исследования в этой области. Наша группа тут затем, чтобы получить, что удастся, из проекта.

Несколько вопросительных взглядов. Несмотря на скафандры, маскирующие моторику, можно было заметить, что медики Филлипса заметно напряглись. Вероятно, они догадались. Кто-то из штурмовиков даже начал говорить, но Харрис остановил его жестом бронированной рукавицы. Техники молчали.

Полковник Брисбен повел взглядом по своим людям. Специальные Операции бывали неприятны, а эта как раз такой и оказалась. Но кому-то же нужно такое делать.

– В каждого из солдат Первой Роты интегрирована полная боевая система. Три нейровода, тактический блок, поддержка нервной и мускульной системы. Пока они живы, эта технология может быть восстановлена. А насколько она нужна, я, пожалуй, могу и не говорить.

Несколько взаимных переглядываний, неуверенное лицо Риза. Филлипс нервно закусил нижнюю губу, а Штайн очень громко выдохнул. Кросс тихо выругался. Что ж, они приняли все не так уж и плохо. Сам Брисбен был крайне удивлен, когда впервые увидел приказы. Очень не по-хорошему удивлен, нужно признаться.

– Сэр, а нет ли возможности использовать этот отряд согласно с планами? Может, удастся не потерять сделанную работу. – Психолог старался говорить без эмоций, хотя чувства его читались столь же хорошо, как если бы были написаны у него на лице.

Полковник вздохнул. Ожидал этот вопрос, что, впрочем, нисколько не делало ответ легче.

– У корабля полностью уничтожена складская часть. Все оборудование, перевозимое вместе с ними, скорее всего, уничтожено. Гибриды… Они должны были стать переломом. Космическими людьми. Идеальными для пространства. Увы, были слишком зависимы от технологий. Мы не могли выбрать для эволюционного прыжка худшего времени.

Он замолчал на несколько секунд. Остальные тоже не говорили ни слова.

– А если не уцелело оборудование – а на обратное слишком мало надежды, – мы просто не сумеем им помочь. Остается только получить что сможем. Эти люди погибли во время Дня. Мы только доставляем известие об этом.

* * *

– Лейтенант, как это выглядит?

Из-за тысяч мелких обломков, что сопровождали «Жаворонок», изображения с камер на шлемах людей Харриса, которые как раз находились у корпуса, дрожали и трансляция то и дело прерывалась. Самую качественную картинку полковнику передавали внешние камеры парома.

Анализ тактической секции «Канюка» был точным, пусть и сухим. Картина останков корабля куда отчетливей давала представление о масштабе разрушений. То, что эсминец вообще сохранился одним куском, казалось результатом вмешательства высших сил. В корабль словно ударили гигантским молотом – ударили множество раз. Вокруг раздавленной всмятку кормы возносился ореол фрагментов – блестящих точек, то и дело появлявшихся на экранах. Системы датчиков на носу просто исчезли, а борт эсминца был разорван несколькими взрывами, вероятней всего – как полагал рапорт – в одной из пусковых установок. При сильном приближении объективов Брисбен почти мог различить надписи на стенах вскрытого коридора.

А также, хотя и с трудом, – абрисы членов штурмовой группы, замаскированные CSS-ом, кружащие словно бы в замедленном темпе.

– Шлюз центральной части поврежден, сэр. Я послал Кросса и Ирвинга в аварийную, но, возможно, придется резать. – Голос штурмовика по радио рвался регулярными интервалами.

Внутренности парома было непросто назвать комфортабельными, хотя с того момента, как люди подпоручика вышли в пространство проверить возможность подобраться к руинам корабля, тут, по крайней мере, не было тесно. Драккары в обычных условиях могли перевозить даже погруженный в бронетранспортер штурмовой взвод купно с экипировкой, и все же количество необходимого оборудования, взятого группой Брисбена, приводило к тому, что десантный отсек казался забитым до отказа.

Диагностическое оборудование, переносной операционный зал, горы электроники и мобильный энергетический блок. Стазис-емкости для биоэлектроники.

Инструменты.

Оружие.

– Понял, Харрис. Может, придется резать. Сколько времени нужно, чтобы поставить спасательный шлюз?

– Часа полтора, сэр, – пришел ответ. – Может, и больше, если вылезут какие-то проблемы. Конструкция должна выдержать, но уверенности нет.

– Понимаю. Не спеши, мы не хотим ничего там повредить.

Следовало оставаться очень внимательным – в этой ситуации любые проблемы могли угрожать человеческим жизням, скрытым в останках бронированной скорлупы. А они должны были уцелеть. Мертвых невозможно использовать.

Корпус легкого эсминца ЕКС «Жаворонок»

8 января 2211 ESD, 14: 08

Внутренности «Жаворонка» были давно уже мертвы. Темные тесные коридоры местами носили следы старых пожаров, а тут и там необходимо было пробираться между обломками, плавающими из-за отсутствия искусственной силы тяжести.

Брисбен, идущий посредине группы, ведомой сержантом Кроссом, непроизвольно пытался мысленно восстановить последние минуты корабля.

Взрыв зарядов в пусковой установке, скорее всего, не был вызван обстрелом, не было других признаков попаданий. Страховка боеголовок отреагировала штатно – иначе бы от эсминца ничего не осталось. Наверняка проблема в топливе и энергопитании собранных в кассетах ракет.

Ошибка компьютера.

Наверняка в результате этой ошибки разнесло машинное отделение, из-за чего «Жаворонок» вошел в неконтролируемый дрейф.

Брисбен уже видел корабли в таком состоянии. До Дня на военных кораблях работала масса ИИ. Навигация, боевые обсчеты, симуляции, использование энергии. Собственно, всюду, где только можно было их использовать.

Это был еще один, менее известный аспект Дня, позабытый за смертью Земли. По данным Брисбена, примерно шестьдесят процентов кораблей, что использовали в навигации Искусственные Интеллекты и находились на тот момент в межсистемных полетах, никогда не добрались до пунктов назначения. Еще долгие годы будут находить корабли-призраки в звездном пространстве, останки времен, когда все было проще.

– Мы контролируем пассажирский отсек и госпиталь. Аварийный генератор едва дышит, но кое-как работает. Есть герметичность, атмосфера и обогрев. Лейтенант пошел на мостик и в централь, попытается вскрыть бортовой журнал, хотя нам бы пригодились техники. – Кросс говорил на ходу, полоса света фонаря на шлеме подпрыгивала при каждом шаге, а CSS плавно приспосабливал расцветку комбинезона к окружающей обстановке. По плечу сержанта ползло белое пятно – наверняка какая-то реакция системы на свет фонаря. – Госпиталь – по нолям, кажется, у них рухнул медицинский компьютер. Мы даже не можем получить ответ системы, Штайн пытался подключиться внешне и порыться в данных, но ничего не вышло.