Фортуна на стороне мертвеца - Стивен Спотсвуд

– Кто? – спросила она. – Кто вам это сказал?

– Ну, в общем… – пробубнил он, больше себе, чем ей. – Семь бед – один ответ.

Он крепче сжал пистолет и плотнее обхватил спусковой крючок.

Времени для раздумий больше не было. Я приняла решение. Присела, задрала штанину и схватилась за рукоятку ножа, спрятанного в кожаных ножнах у голени.

После многочасовых тренировок с Калищенко в бесчисленных пыльных полях между Айдахо и Бруклином это было даже слишком легко. Я выпрямилась, одним движением вытащила нож и метнула его над головой по длинной дуге.

Помню слова Калищенко, произнесенные с густым русским акцентом. «Не бросай нож. Не выбрасывай вперед руку. Бросай все тело вперед. Главное – научиться вовремя отпускать нож».

Я бросила тело вперед и отпустила нож вовремя.

Сбалансированный клинок с тошнотворным шлепком вошел в цель. Но только не в выщербленную деревянную мишень, а в спину Макклоски, погрузившись на все три дюйма. Позже я узнала, что острие кольнуло сердце. Не сильно, но этого оказалось достаточно.

Пистолет выпал из его рук. Мисс Пентикост тростью отбросила оружие подальше. Макклоски пошатнулся, пытаясь дотянуться до торчащего в спине ножа. А потом рухнул ничком, ударившись головой о край койки. Издал напоследок утробное бульканье и затих.

Мисс Пентикост опустилась на колени рядом с телом. Я решила, что она проверит пульс. Но вместо этого она потянулась к часам. Несколько быстрых движений, и крышка часов открылась, а под ней обнаружилось маленькое скрытое отделение. Его содержимое исчезло в руке мисс Пентикост, а потом во внутреннем кармане пальто. Затем она снова закрыла часы.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она, вставая.

– Не знаю.

Мои ладони дрожали, а дыхание было учащенным и неглубоким. Я находилась на грани обморока.

– Идти можете? – спросила она.

Я кивнула.

– Хорошо. Боюсь, нам обеим… придется пойти в полицейский участок.

– Это обязательно? – спросила я. – Просто я не люблю копов.

Она почти улыбнулась.

– От них есть своя польза. И они не любят, когда трупы бросают где попало. Но я пойду с вами.

Мы двинулись через двенадцать кварталов ночного Нью-Йорка. Я шла медленно, приноравливаясь к спутнице, а еще потому, что меня по-прежнему слегка трясло. Здания выглядели выше, улицы – у? же. Все казалось более высоким, темным и угрожающим.

Мисс Пентикост положила руку мне на плечо и не снимала ее почти всю дорогу к полицейскому участку. По какой-то необъяснимой причине мне полегчало. Как будто она передала мне часть своего спокойствия, которого не растеряла, даже глядя в дуло пистолета.

Она не поблагодарила меня за спасение своей жизни. Да, если задуматься, в этом и не было необходимости. Потому что взамен она дала мне во сто крат больше.

Лишь много лет спустя, когда кто-то предложил мне записать нашу историю, я вспомнила о тех «невидимых затратах». Они оказались куда выше, чем я могла себе представить. Однако я никогда не вела их подсчет. Наверное, придется сейчас, когда я все это пишу. Даже не знаю, сойдутся ли дебет и кредит.

Глава 2

Мисс Пентикост помнила о своем обещании оставаться со мной целых десять минут после того, как мы вошли в участок. Нас разделили: меня увели в комнату без окон, для допроса, где я провела несколько часов и меня обрабатывали сменяющиеся красномордые мужчины в дешевых костюмах.

Я подумывала воспользоваться девичьим очарованием, но это мне никогда не давалось. Флиртовать тоже. Я не была одета для такого случая и не питала иллюзий относительно собственной внешности. От отца я унаследовала вздернутый нос и кустистые брови, а неуклюже рассыпанные по скулам веснушки получила от матери.

Так что я решила говорить правду. Почти правду.

Все началось с пары сержантов, которые выспросили про события этой ночи – с начала, с конца и про какие-то отдельные выборочно. Я многое им рассказала, за исключением фокуса с часами, а это была существенная деталь, о которой было сложно умолчать.

Потом сержантов сменил детектив, чей затылок так взмок, что я удивилась, как это ему доверили оружие. Он снова расспросил про ночные события и особое внимание уделил тому, что говорила мисс Пентикост относительно Джонатана Маркела.

И я снова рассказала многое, за исключением одного.

Через час – новая смена. Еще один детектив, на сей раз с суровым и холодным, как гранитная скала, лицом, с черной седоватой бородой, спускающейся аж до виндзорского узла его галстука. Бывалый коп – по крайней мере, так я предположила по его возрасту, поведению и тому, как младший детектив сжался и кивнул ему по пути к двери. Оказалось, что бородатый гигант – а ростом он был выше шести футов – это лейтенант Лейзенби, тот самый, которого упоминала мисс Пентикост. Если у меня и было впечатление, что они друзья, лейтенант быстро меня от него избавил.

«Сколько вам заплатила мисс Пентикост? Когда она вас наняла? »

«Это Пентикост подложила пистолет или вы? Кто ее клиент? »

«Она сказала вам, кто на самом деле убил Маркела? Если вы все нам расскажете, окружной прокурор предложит вам хорошую сделку».

И все в таком духе.

Для того, кто не привык нос к носу сталкиваться с законом, все это могло бы показаться полным кошмаром. Но бродячему цирку то и дело приходится увиливать от закона и порядка, а то и прямо игнорировать, и я частенько оказывалась в полиции, где на меня пытались надавить местные копы, а в мелких городках – шерифы. Честно говоря, деревенские шерифы пугали меня куда больше, чем городские полицейские.

Если Лейзенби рассчитывал с наскока выудить из меня все факты, то ему не повезло. В конце концов он и сам это сообразил и дал мне подписать показания. Прочитав их и убедившись, что ничего не добавлено, я подписала.

– Уиллоджин Паркер? Это настоящее имя? – спросил он, когда я закончила выписывать вензеля подписи.

– Думаете, кто-нибудь хочет по собственной воле назваться Уиллоджин? – отозвалась я, пытаясь изобразить очаровательную улыбку. С улыбкой, естественно, ничего не вышло.

– Я не склонен верить ни единому слову в этом документе, – сказал он, забирая показания. – И детективы тоже вряд ли поверят. Мы проверим каждую деталь. А пока что, если захотите что-то добавить, дайте знать.