Молчаливые боги - Джастин Колл

– Сейчас вам предстоит показать не только ваши боевые навыки, но и умение быть незаметными, – проговорил Эдра, обводя взглядом учеников. – Для многих из вас это занятие станет последним, поэтому мы с Давом решили устроить кое-что особенное. – Он повернулся к Дювареку. – Где знающие девы?

Дюварек в ответ лишь пожал плечами, и в это самое мгновение двери отворились и в зал вошли две женщины. Одна коренастая, уже не молодая, в темно-красных юбках; вторая – необычайно суровая и худая, лет двадцати пяти.

– Знающая Нейша. – Дюварек чуть наклонил голову в знак приветствия. – А мы как раз о вас говорили.

Пухленькая женщина с приятным лицом промолчала, неприязненно косясь на грязную тунику Дюварека. Ее компаньонка тем временем осматривала свисающие с потолка шторы.

– Годится, – произнесла она наконец, сопроводив свой вердикт медленным кивком.

Нейша хмыкнула, дважды ударила в ладоши, и в зал одна за другой вошли несколько девушек.

«Это же ее класс. – Аннев оторопел. – Ее класс! »

На остальных мальчишек появление девушек произвело не меньшее впечатление. Все они словно остолбенели, отказываясь верить собственным глазам: их соперниками станут девочки! Аватары и служители почти никогда не пересекались со знающими девами – древние и жены неусыпно за этим следили, поэтому сейчас, пусть даже обстановка и не располагала к романтике, воздух в комнате чуть ли не искрился от напряжения.

Аннев жадно всматривался в каждую девушку. С черными косами – это Малия. Сероглазая в пурпурных юбках – Лидия. Вот Фэйт – у нее светлые, золотистые волосы и лицо в веснушках. А вот наконец и она. В бледно-желтом платье и белом переднике… Маюн.

Глава 7

Девушка в белом переднике вошла в зал следом за Фэйт и встала рядом с нею. Ее каштановые волосы с медным отливом были убраны в тугой пучок на затылке, сомкнутые руки она держала перед собой. Взгляд Маюн скользнул по рядам мальчишек и замер на Фине.

Аннев чуть зубами не заскрипел от злости, но уже в следующее мгновение глаза Маюн отыскали его в толпе, и он тут же позабыл о ревности. Лицо девушки просияло, она как будто собралась ему что-то сказать, но вовремя спохватилась и лишь махнула ему ручкой – так, что никто, кроме него, этого не заметил.

– Хорошенькая, да?

Терин тоже не сводил глаз с Маюн.

– Волосы – словно солнечные лучики, – витийствовал он. – А эти веснушки на щеках и носике! Будто ее кожа светится!

Так это он о Фэйт… Аннев разжал кулаки.

Терин ухмыльнулся:

– А для чего их сюда привели, как думаешь? У нас совместная тренировка? – Вдруг он резко перестал скалиться и прищурился, пораженный новой догадкой. – Или они будут с нами драться?

Вопрос подействовал на Аннева как ушат ледяной воды. Он снова повернулся к Маюн и увидел, что все девушки встали по струнке и смотрят на женщину, которая идет следом за последними четырьмя девушками. Лицо женщины обрамляли темно-русые волосы, в которых проглядывали седые пряди, а одета она была в платье цвета графита. Аннев ее узнал: она часто беседовала с Тосаном и, судя по всему, занимала высокое положение среди знающих жен.

– Девушки, вы можете присоединиться к своим соперникам, – предложила она, а сама, сцепив руки на груди, поплыла к Дювареку.

Восемь девушек выстроились в ряд перед ошеломленными мальчишками. Аннев, пристально наблюдавший за Маюн, заметил, что под ее платьем мелькнули черные обтягивающие штаны. И тут до него дошло:

«Да они же все одеты, как для жатвы! »

Каждая девушка заняла место напротив одного служителя или аватара, и Аннев почувствовал, что атмосфера в зале изменилась. Маюн выбрала его. Их взгляды встретились, девушка скромно опустила глаза, но в уголках ее рта заиграла лукавая улыбка. Аннев медленно вдохнул, потом так же медленно выдохнул, стараясь сосредоточиться.

Дюварек повернулся к мастеру оружия:

– Объяснишь им, что к чему, пока я схожу к Нараху за жезлами? Он ненавидит, когда кто-либо посягает на его сокровища, так что мне придется изрядно попотеть, чтобы вырвать их из его лап.

– Иди. А я пока расскажу про медальоны.

Мастер теней спешно покинул храм, а Эдра, расправив плечи, встал на его место и начал объяснять:

– Итак, цель данного испытания – проверить, насколько хорошо вы умеете оставаться невидимкой и скрываться от преследователей, выкрав артефакт. – Взгляд Эдры задержался на Анневе и еще нескольких ребятах. – Парни, вы свои обязанности знаете. В мире до сих пор тысячи опасных артефактов, и многие из них рано или поздно доберутся до Большой Лукуры. По высшему поручению самого Одара мы находим их и заключаем в Проклятое хранилище, где они никому не причинят вреда. Мы не отбираем их силой. Скрытность и хитрость – вот наши ключи к успеху. Вам слово, госпожа Кьяра.

Женщина выступила вперед и обвела группу учеников тяжелым взглядом. Аннев даже дышать перестал – лишь бы она ненароком не обратила на него внимания.

– Девушки. В эту самую минуту наши сестры собирают очередной урожай служителей. Когда они вернутся, мы взрастим этих младенцев и подготовим их к судьбе аватаров суда. Сегодня вы покажете себя в деле. Жатва – опаснейшая, но и важнейшая часть вашего служения. Не справитесь с ней в искусственных условиях – значит вы еще не готовы. Вам все ясно?

Девушки склонили головы. По спине Аннева пробежал холодок. Он впервые задумался о тех испытаниях, которые приходятся на долю учениц Академии. На долю Маюн.

Жизнь знающих жен была окутана непроницаемой завесой тайны. Аннев знал лишь, что их первостепенная задача – обеспечивать новую кровь для Академии. Но он понятия не имел ни о том, как они это делали, ни об их внутренней иерархии, ни о тонкостях их обучения. Надо полагать, выкрасть ребенка – намного сложнее, чем выкрасть артефакт. Ребенок ведь живой, к тому же отбирать его у родителей – это ведь какую силу нужно иметь и выдержку! .. И пусть жатва представляла собой лишь одну из их многочисленных обязанностей, к ней относились с особым благоговением. Когда мастера и древние объясняли, как служители оказались в Академии, они неизменно повторяли, что матери отдали своих детей добровольно, дабы те исполняли сокровенные замыслы Одара. Некоторые, включая Титуса, даже в это верили. Остальные же, и Аннев в их числе, справедливо полагали, что, если бы все действительно так и происходило, знающие возвращались бы с жатвы без ран, синяков и переломов. Но в открытую об этом, естественно, никто не говорил.