Ангелы на льду не выживают. Том 2 - Александра Маринина

– Ничего себе! Неужели эта дама из Москомспорта рассчитывала получить большие деньги за вашего ученика? Вы же сами сказали, что он не чемпион, а всего лишь четвертый-пятый.

– Как знать… Она настолько любила деньги, что не отказывалась даже от крохотных финансовых вливаний. Но возможно, дело и не в деньгах.

– А в чем?

– В данном конкретном случае дело было, пожалуй, наверняка не в деньгах. Просто она не любила меня, а следовательно, терпеть не могла всех моих учеников и пакостила им всюду, где только можно. Вы теперь, наверное, спросите, почему она меня не любила? – усмехнулась Волынец.

– Конечно, спрошу. Ну грех ведь не спросить, когда такие интересные подробности вдруг открываются. Так за что дама из Москомспорта вас невзлюбила?

К чиновнице из Москомспорта обратилась ее подруга, бывшая одноклассница, живущая в том же сибирском городе, откуда родом была сама дама. Дочь одноклассницы занималась парным катанием, а ее партнер приходился им каким-то родственником, кажется, был троюродным братом самой девочки. Родители юниоров решили, что надо продвигать детей в Москву, к самому лучшему тренеру. Лучший, по их представлениям, был как раз тот, кто имел регалии. Волынец не была самым сильным тренеров юниоров, но она была чемпионкой, у нее было имя. И они хотели попасть именно в ее группу. Обратились к чиновнице из Москомспорта, та заверила, что все будет в порядке, у нее есть влияние, связи и возможности и она вопрос решит. Почему-то она была уверена, что Людмиле Волынец пара понравится и проблем никаких не возникнет. Однако результаты просмотра оказались не такими, на которые рассчитывали сибиряки и их родители. Девочка Людмиле Волынец понравилась, тренер сочла ее перспективной, а вот мальчик ей категорически не был нужен. О чем она прямо и сказала родителям. Те пытались уговаривать, но Волынец проявила твердость: мальчика из пары она взять не готова. Или только девочку, или вообще никого. А ребята не захотели расставаться, девочка проявила великодушие и сказала, что без своего партнера она в Москве не останется и лучше вернется домой. Родители, разгневанные, заявились в Москомспорт к той чиновнице и орали, что та их обманула, что никаких возможностей у нее на самом деле нет, что она дутая величина и пустое место, полное фуфло, которая дает пустые обещания и строит из себя невесть что, а сама сволочь и обманщица. В общем, скандал был некрасивый и громкий, и все, естественно, узнали, в чем причина.

– Вообще эта ситуация очень болезненная, – задумчиво говорила Людмила. Было заметно, что воспоминания ее расстроили. – Очень часто ведь бывает, что приводят на просмотр пару, а тренеру нужен только кто-то один. Тренер видит сразу, какой спортсмен может вырасти профессионально, а какой – нет, не вырастет уже. Но они пришли парой. Они пришли вместе. Некоторые берут обоих, прекрасно понимая, что пройдет совсем немного времени – и он пару разобьет и все равно оставит у себя только кого-то одного из них.

– А как это делается технически? Как можно разбить пару?

– Ну, есть разные методы. Один из них – плохо готовить к соревнованиям или совсем не готовить. Равнодушно отнестись. Пусть уж там сами как-нибудь выплывают. Ребята будут стараться, но все равно им трудно, и результаты будут плохими, а тренер потом скажет: «Ну, ты, конечно, понимаешь, что в этом составе у тебя ничего не получится, надо тебе менять партнера или партнершу на более сильного, чтобы добиться какого-то результата».

– Ничего себе! А еще какие есть варианты?

– Можно действовать через родителей, это тоже достаточно эффективно. Приглашают родителей того спортсмена, который больше нужен тренеру, и начинают им дуть в уши, что, дескать, понимаете, они, конечно, пришли вместе, но у вас такой чудесный мальчик, у него такие перспективы, а с этой девочкой у него не получается, я вам найду партнершу более сильную, или она у меня уже есть, но вы там между собой решайте ваши проблемы сами. Но самый травматичный способ, как ни странно, это честный. Сразу после просмотра тренер говорит, что ему нужен мальчик, а девочка не нужна, или наоборот. Если вы готовы расстаться – значит, готовы, а если нет – значит, мне никто из вас не нужен. Как пара вы мне не нужны. Дети страдают, плачут, переживают, кто-то один должен предать другого и сказать: «Я остаюсь в этой группе, а ты иди куда хочешь». Это очень трудно, особенно если у них хорошие отношения. Бывает, что мальчик ведет себя по-джентльменски и говорит: «Нет, я с ней не расстанусь» – и не уходит к новому тренеру, пара остается у прежнего тренера, но потом он всю жизнь ее этим будет попрекать. Он ради нее отказался, а мог бы согласиться, остаться у нового тренера и занимать высокие места, а с тобой у нас ничего не получилось… Или наоборот, девочка остается с мальчиком, не бросает его и потом попрекает несложившейся спортивной карьерой и принесенной жертвой.

– Вы так откровенно обо всем рассказываете… Не боитесь? – поинтересовался Сташис.

– А чего мне бояться?

– Понимаете, мы уже со многими тренерами и функционерами встречались, но все как один повторяют: я надеюсь на вашу сдержанность, мне еще в этой сфере работать… Ну, вы понимаете.

– Ах вот вы о чем… А мне осталось в этой сфере работать всего неделю, – усмехнулась Волынец. – Меня уже предупредили. Кстати, ваш знакомый, Игорь Эдуардович, постарался. Очень он меня не любит. Впрочем, как и я его.

– А ему-то вы чем насолили?

– Ничем конкретным. Просто у меня репутация испорченная. После того случая, о котором я вам рассказала, после отказа взять пару, присланную на просмотр влиятельным человеком из Москомспорта, обо мне стали говорить: она осмелилась пойти против самой Ефимовой! У Ефимовой такие завязки в Федерации, на самом верху, а эта дура Волынец ухитрилась с ней поссориться. Так что у меня репутация не только склочницы, но и дуры, – грустно закончила Людмила. – А кто захочет иметь среди коллег склочников и дураков?

Ефимова из Москомспорта… Ефимова…

– Вы не знаете, эта дама, Ефимова, осталась в сфере спорта? – осторожно спросил он.

– Инна Викторовна? Нет, она сделала блестящую карьеру, из спортивных функционеров давно ушла, теперь она где-то не то в Госдуме, не то в Совете Федерации. Там тоже, наверное, нашла, как деньги заработать.

Вот оно как… Так может быть, Инну Викторовну Ефимову убили вовсе не за ее деятельность в качестве сотрудника аппарата Госдумы? И не в поджоге дома на вожделенном участке дело? Может быть, корни этой истории уходят в прошлое намного глубже? Интересно, почему никому в голову не пришло поинтересоваться, чем Ефимова занималась десять-пятнадцать лет назад? Выяснили только, что в аппарате Госдумы она трудится уже пять лет, а до этого занималась примерно теми же вопросами, но на уровне Мосгордумы. Этим и удовлетворились.