Хрустальный мир - Роуз Сноу

– Правда – растяжимое понятие. – Хотя эти слова задумывались как всего лишь небольшая колкость, я знала, как они прозвучали.

Правда на самом деле была растяжимым понятием. То, что было непреложной истиной для одного, вовсе не означало того же для другого. Все мы сформированы нашими взглядами, воспоминаниями и восприятием, которые отличаются от взглядов других людей, даже когда мы попадаем в одну и ту же ситуацию. Невольно мои мысли вернулись к дяде Эдгару и его версии истины, которую он, очевидно, держал в секрете. После инцидента в Грин-Манор Блейк настоял на том, чтобы позвонить доктору Монтгомери, и тот специально приехал осмотреть дядю Эдгара. На самом деле, это был не сердечный приступ, но тем не менее семейный врач рекомендовал моему дяде меньше волноваться в будущем. Поэтому неудивительно, что Блейк переживал. После этого мы только один раз коротко поговорили друг с другом и решили в будущем быть еще более осторожными и свести личные встречи к минимуму. Как бы ни было больно, я знала, что это правильное решение. Потому что, помимо падения мистера Чапмена, в окрестностях произошло еще несколько стычек и различных споров.

– Земля – Джун, где ты сейчас? – Лили мягко ущипнула меня за плечо. – Опять у ведьмы или в Оксфорде?

– На самом деле я снова задумалась обо всех неурядицах, которые вызвали мы с Блейком. И с моим дядей, и с хрустальным миром, в котором я оказалась в ловушке. – Я ослабила свой шерстяной шарф, который внезапно стал душить меня. – Насчет Оксфорда я пока не беспокоюсь, мне все равно придется подождать до января. И кто знает, что к тому времени произойдет.

Мое вчерашнее собеседование, несмотря на обстоятельства, прошло довольно хорошо, хотя на самом деле мыслями я была совсем далеко. События в «Затерянных садах» после моего поцелуя с Блейком не выходили у меня из головы.

– Проклятие действительно перевернуло все с ног на голову, – задумчиво сказал Грейсон. – Два моих вступительных собеседования были лишь половиной дела. Я даже не знаю, хочу ли вообще изучать дизайн. Может, после окончания учебы я возьму перерыв.

Кивнув, Лили уступила дорогу прохожему с собакой.

– Я тоже об этом думала, но признаться в этом родителям означало бы мой смертный приговор. После того, как Трэвис пошел служить в полицию, они хотят, чтобы хотя бы их единственная девочка училась в Эксетере на факультете экономики, где учился и мой отец. Это недалеко, и, я думаю, у них мало надежды на то, что этого факта будет достаточно для Тимоти, Перри или Джереми, чтобы пойти учиться туда. Но я еще не знаю, чего хочу, то есть чего хочу я сама.

Грейсон обошел меня и встал между мной и Лили.

– Мы трое – бесцельные души, дамы. – Он улыбнулся мне. – А ты – волшебная бесцельная душа, Джун.

– Я не чувствую себя такой волшебной.

– Кстати, о волшебстве: ты и правда использовала свой дар вчера в Оксфорде, чтобы произвести впечатление на руководителя программы? – спросила Лили, когда мы проходили мимо модных магазинов.

Я покачала головой.

– Со времени происшествия с дядей Эдгаром я сдерживала свое умение. Это было действительно неприятное чувство, оказаться в ловушке в беззвучном стеклянном мире. Что, если это было только начало и в следующий раз я вообще не выберусь?

– Не могу себе этого представить. Конечно, должен быть трюк, чтобы заставить все это рухнуть, – предположил Грейсон. – Может быть, тебе стоит спеть и таким образом разбить стекло?

Я приподняла бровь.

– Как твоя тетя Ширли?

– Хорошо, – вздохнул Грейсон. – Может, тебе стоит просто отпустить это. Кто знает, какие могут быть последствия. Кстати, мне холодно. Может, мы наконец зайдем в магазин?

– Мы уже пришли, – отметила Лили, указывая на антикварный магазин, который находился через дорогу. Он находился на первом этаже темно-зеленого двухэтажного дома, рядом с цветочным магазином. Над темной входной дверью красовалась черная вывеска, на которой золотым шрифтом было написано «Антиквариат. Скупка и продажа». В полукруглой витрине рядом со входом была представлена красивая подборка раритетов. Рядом с мягким креслом с изогнутыми ножками две старинные картины в позолоченных рамах опирались на комод, на котором стояли ценные на вид часы. Мой взгляд задержался на филигранных стрелках часов, как вдруг дверь открылась, и из магазина вышла старуха.

– Наглость, – услышала я ее бормотание, прежде чем Лили, Грейсон и я вошли внутрь.

С любовью обставленный магазин Аманды хранил дух прошлых времен, так что можно было даже растеряться, куда смотреть в первую очередь. Разноцветные лампы, старинные часы и граммофоны чередовались с роскошными зеркалами, комодами и книгами. На стенах висело столько картин, что обои лишь время от времени просвечивали между ними.

– Вот они, – раздался бодрый голос Вайолет, которая сегодня была одета в длинную лиловую юбку и фиолетовый свитер. Ее седые волосы были собраны в узел, из которого выбились несколько прядей. Маленькая женщина улыбнулась нам и крикнула через плечо: – Аманда, моя… – она осеклась. – Лили здесь!

Из-за темно-красной бархатной занавески появилась еще одна седовласая женщина. Тут же мне вспомнилось, что говорила Вайолет о своей подруге: что она была умной женщиной со слишком большой головой и с туфлями на слишком высоком каблуке. Теперь я поняла, что она имела это в виду не только в переносном смысле. Аманда была ростом не более метра пятидесяти пяти, но то, что ей не хватало длины тела, она компенсировала высотой каблуков и размером головы. Возможно, это было из-за несуразного пышного каре, обрамлявшего ее лицо, как шлем. Суть в том, что ее голова действительно выглядела непропорционально большой.

– Ну наконец-то. Самое время! – приветствовала нас Аманда, сопровождаемая облаком духов. Она заключила Лили в теплые объятия, которые удивили меня так же, как и мою подругу. – В последний раз, когда я видела тебя, ты была еще такой крошкой. – Аманда снова отпустила ее. – Ты хоть помнишь меня? Мы несколько раз играли в покер на лодке твоей бабушки.

Вайолет откашлялась, и Лили покачала головой.

– К сожалению, нет. Наверное, я была еще слишком маленькой для этого.

Аманда махнула рукой.