Сестры - Юлия Гурина

Три года попыток. Обещанного же три года ждут. Пора уже. К вопросу подходили обстоятельно, по науке. Обследовались: анализы, УЗИ, цитология. Олег сдавал спермограмму раз в полгода. Уже шесть раз. С научной точки зрения они были абсолютно способны к деторождению. Показаний к ЭКО не было. Но зачатия не случалось. Не считая двух замерших беременностей на очень раннем сроке. Самопроизвольные выкидыши. Катя научилась об этом не думать как о чем-то страшном. Погрешности, говорила она о выкидышах. Артем был зачат относительно легко. Значит, все нормально должно быть и дальше.

Катя отложила телефон и попробовала сконцентрироваться на своем животе. Есть ли там уже зарожденная жизнь? Получилось ли в этот раз? Как и прежде, ей казалось, что получилось. Что она ощущает, как ворсинки врастают капиллярами и пятая часть миллиметра постепенно становится миллиметром. Она уже видела себя округлившейся, с налившейся грудью. В джинсах со специальной резинкой для живота. Представляла, как гордо заходит в лифт, и соседи смотрят на нее с восхищением. Она уже планировала семейную фотосессию, где она, как женщина-весна, в развевающемся платье, с венком в волосах из живых белых цветов. Ее русые волосы волнами спадают на плечи. Олег обнимает. Их животы почти одинакового размера, и в этом есть комический эффект. А Артем прислоняется головой к животу, укрытому мягкими светло-зелеными складками. И они все босиком. На каком-нибудь коврике под искусственную траву.

Катя коснулась живота. Вспомнила маму. Бабушку, тетю, другую бабушку, сестру Машу тоже вспомнила. И стало ей казаться, что весь мир окутывает паутина из женщин. Женщины плетут эту паутину из самих себя, как волшебные пауки. Священные пауки. Изредка в паутине появляются мужчины. Паутина из женщин обволакивала землю одним большим сотовым облаком. И где-то там, внутри нее, была Катя. Одна из. Липкий паутинный сон наконец-то забрал ее к себе из другой всемирной паутины.

Под утро так сладко спится. Снятся цветные, манящие сны.

Олег обычно вставал первым и шел в ванную. Ему выходить раньше всех, чтобы успеть до часа пик. Потом уже Катя будила Артема. Сквозь сон он просил: «Еще пять минут, еще пять минут». Катя снимала с сонного пижаму и надевала на него носки. Сладкий, домашний, теплый мальчишка. Артем постепенно просыпался. Становился более вредным, ворчливым, капризным. Утро, ничего не поделаешь. Катя велела ему чистить зубы. Кормила тостами с маслом и вареньем. Мальчику нужны быстрые углеводы. Отводила в школу. Идти всего пятнадцать минут – быстро. Если кое-кто не хочет прыгнуть во все лужи. В школьных штанах. И в кого вырастают такие дети? ! И почему нельзя отвешивать им подзатыльники? ! У этих психологов с теорией привязанности, наверное, никогда не было настолько вредных детей. И дойдя до школы, Катя поняла, что чего-то недостает из утреннего комплекта. Она есть, сын есть, сменка есть. Рюкзак!

– Я думал, ты возьмешь его, ты же всегда берешь, – флегматично сказал Артем.

Катя очень хорошо помнит про теорию привязанности и осознанное родительство. Поэтому подзатыльники под запретом. Рука так и зудит, но она хорошая мать и никогда не позволит себе выйти за рамки. И Катя идет домой за рюкзаком. Незапланированные полчаса из жизни. Но дети, сперва дети, а потом все остальное. В материнском сердце уживаются и ненависть, и любовь. Дети – наше все, так ведь?

И тут Катя вспомнила, что давно не заглядывала в электронный дневник. Бездны разверзлись перед ней.

Петиция

Знаете, чем сегодня отличается от вчера? По нашим стариковским меркам, стремительностью. Мы замедляемся с годами, метаболизм замедляется в организме, а все вокруг ускоряется. Сегодня несется нам навстречу так, что иногда приходится зажмуриваться от скоростей.

День у Кати проходил в духе сегодня. Поставки сырья, растаможка. Ругань с таможенной службой. Письма, звонки, «Вотсап» – и все бесконечно. На работе она становилась грозной функцией, беспощадной валькирией. Паровым котлом, двигателем.

– Что значит задержка отгрузки? Вы что там, двинулись совсем, что ли? Сколько можно сидеть, жопами хлопать? Нарушаете условия контракта. Вы в курсе, чем это чревато? …А это уже не мои проблемы. Ваша очередь нас не волнует… Гамлет, прошу, не надо драматизировать!

И дальше звонки, переговоры, язвительные письма. К середине дня отгрузка, назначенная на конец месяца, происходила на две недели раньше.

Но сегодня у Кати было еще одно важное дело. «Change. org. » На сайте Катя пролистала список петиций. «Мы за тонировку», «Мы против Дома-3 на канале ТНТ», «Мы за легализацию марихуаны», «Мы требуем отказа от электронных паспортов», «Нет религии в образовании», «Жалоба на Почту России», «Дельфинов выселяют! », «Мы за возрождение СССР», «Верните нам Египет», «Верните Запорожье» и даже «Мы против микроблога «ВКонтакте» – к «ВКонтакте» вообще много претензий у граждан.

Катя полистала несколько сайтов с петициями и написала во все. Заполнила форму. «Бездействие полиции и халатность врачей привели к гибели граждан». Нет, так не годится, надо, чтобы был призыв к решению проблемы. «Виновные должны быть наказаны» – так непонятно, какие именно виновные. Катя злилась на себя, что не может сообразить, как лучше написать. «Дело Грибановых. Требуем наказать виновных! » Подумала еще: «Виновные в смерти супругов Грибановых должны понести наказание! » Катя нажала кнопку «поделиться».

«Если мы будем продолжать делать вид, что нас это на касается, то беспредел никогда не закончится. Все так и будут прикрывать друг друга, а справедливость окажется где-то в другом мире, но не в нашем. Если нам по-прежнему будет все равно, то представьте, в каком мире будут жить наши дети. Пора меняться! »

Иногда сложно представить, что может наворотить простая петиция, опубликованная в социальных сетях. Отправляя в плавание текст, трудно предугадать его траекторию. Особенно если ты обычный пользователь, не трендсеттер, не профессиональный блогер. На следующее утро было 10 лайков и 2 перепоста. И на том все могло бы и закончиться.

А потом «ружье», повешенное Катей на сайте петиций, выстрелило – 50 лайков и 8 перепостов. А через день уже почти 800 перепостов. К обеду следующего дня счет шел на тысячи.

Случайно увидел одноклассник Кати, известный в узких, но расширяющихся кругах борец с системой, как он любил себя называть. И понеслось. Под постом с петицией набралось под тысячу комментариев. Начался холивар. Одни обличали врачей, другие – родителей, третьи – обличителей врачей, четвертые – обличителей обличителей. Появились люди, которые обличали во всем соседние страны и неверную политику государства. Кто-то все сводил к национальной идее, точнее, антиидее, если можно так выразиться.