Золотая империя - Шеннон А. Чакраборти

Перед самым рассветом его разбудили шаги муэдзина, поднимающегося по ступенькам. Али застыл, не желая пугать мужчину, и тихо слушал, как призыв к фаджру волнами прокатывается по городу. С такой высоты Али мог наблюдать почти весь Каир: лабиринт светло-коричневых зданий, простиравшийся от гор на востоке до извилистого темного Нила на Западе. Он был больше, чем Дэвабад, и расползался вширь, так непохоже на его родной туманный остров, что, несмотря на эту ослепительную красоту, Али чувствовал себя очень маленьким и очень, очень тосковал по дому.

Так вот как чувствовала себя Нари? Али вспомнил ее в ночь перед тем, как все пошло катастрофически наперекосяк. Тоска в ее голосе контрастировала с праздничным шумом, когда они вдвоем сидели в больнице и говорили о Египте. В ночь, когда она коснулась его лица и умоляла найти свое счастье в жизни.

В ночь, когда Али с опозданием осознал, что его сердце и разум не могут прийти к компромиссу, когда дело касается его умной, красивой подруги. И хотя Али не был настолько эгоцентричен, чтобы считать, что его город понес наказание за зародившееся в нем запретное влечение, на поводу у которого он бы никогда не пошел, чувство вины не ослабевало.

Нельзя было бросать ее вот так у Якуба. Да, Али тогда сходил с ума от горя, но с его стороны вышло жестоко и эгоистично исчезнуть, не сказав ни слова. Нари и впрямь было бы лучше без него, но решение все равно оставалось за ней.

И он не станет отнимать у нее этот выбор.

Али потребовалось почти полдня, чтобы найти путь обратно. Несколько раз он сворачивал не на те улицы и успел испугаться, что заблудился окончательно. Но наконец он приметил извилистую дорожку, которую смутно припоминал, и пошел по ней до упора.

Нари сидела в лучах солнца на табурете у входа в аптеку. И хотя ее лицо было закрыто вуалью, Али узнал бы ее в любом случае. На коленях у нее стояла корзинка, и она перебирала охапку веток, отделяя зеленые листочки так, словно делала это годами. Она вернулась к ритмам своей прежней жизни и казалась умиротворенной.

А потом она подняла глаза. Во взгляде мелькнуло облегчение, и Нари вскочила на ноги, опрокинув корзину.

Али в таком же порыве пересек улицу.

– Прости, – выпалил он. – Когда я проснулся, я… мне просто необходимо было уйти. – Он опустился на колени, принимаясь собирать разбросанные листья. – Я не хотел пугать тебя…

Нари перехватила его руки.

– Ты не напугал… Я сидела и ждала здесь тебя, надеялась, что ты вернешься!

Али встретился с ней взглядом поверх опрокинутой корзины.

– Вот как?

Нари отпустила его, поспешно отводя взгляд, и принялась складывать ветки обратно в корзину.

– Я… когда я проснулась, а тебя уже не было… я хотела пойти за тобой, но сомневалась, что ты захочешь меня видеть. Я решила подождать хотя бы день, но потом испугалась, что, если меня не будет на улице, ты не сможешь найти аптеку… – Она смолкла, закончив свой нетипично сбивчивый рассказ.

Это совсем не походило на гнев, который ожидал встретить Али.

– Почему я не захочу тебя видеть?

Нари дрожала.

– Я надела это кольцо тебе на руку. Я оторвала тебя от твоей семьи, от твоего дома. – Он заметил, как у нее перехватило горло. – Когда ты… я думала, ты ушел потому, что ненавидишь меня.

– О Боже, Нари… – Али забрал корзинку у нее из рук, отставил в сторону и помог ей подняться. – Нет. Что ты. Я тоже был во дворце и видел все то же самое, что и ты. Я не виню тебя за то, что случилось той ночью. И я никогда не смог бы тебя ненавидеть, – заверил он, потрясенный тем, что она могла такое подумать. – Ни за что на свете. Клянусь Богом, я думал, ты обрадуешься, если я уйду…

Настала ее очередь смотреть на него с недоумением.

– Но почему?

– Ты наконец-то можешь быть свободна, – поспешно объяснил он. – Вдали от моей семьи, от волшебного мира. Я подумал… подумал, что хороший друг позволил бы тебе вернуться к своей настоящей жизни. Среди людей.

– Я целый чертов день волокла твое горящее тело по Нилу. Конечно, я не хотела, чтобы ты уходил!

Он почувствовал укол стыда.

– Не стоило этого делать. Ты не обязана все время меня спасать.

Нари подошла ближе и взяла его за руку. Али почувствовал, как все стены, которые он по кирпичику возводил вокруг своего разбитого сердца, вмиг рухнули.

– Али… я думала, ты уже уяснил, что я намерена всегда держать тебя у себя в долгу.

Из горла Али вырвался звук, который мог быть как всхлипом, так и смехом. Но к его глазам подступили слезы.

– Нари, боюсь, я не справлюсь.

Али даже не мог сказать, что он имеет в виду. Масштаб трагедии, жестоко сотрясшей его мир, опасность, которой подвергались его близкие, или невозможность хоть как-то все это исправить… Он не знал слов, чтобы выразить это.

– Знаю. – Влажный блеск ее глаз тоже ни с чем нельзя было спутать. Нари отпустила его руку. – Почему бы нам не прогуляться? Я хочу показать тебе одно место.

6

Нари

– Это мое первое воспоминание, – тихо проронила она, не сводя глаз с бурлящей реки. – Как будто моя жизнь началась в тот день, когда меня вытащили из Нила. Рыбаки били меня по спине, вытряхивая воду из легких, и спрашивали, что случилось, кто я такая… – Дрожа, невзирая на теплую погоду, Нари обхватила себя руками. – Я не знала. Но я помню солнечные блики на воде, пирамиды на фоне неба, запах глины. Словно это было вчера.

Они вернулись к Нилу и бродили вдоль берега, где рыбаки и моряки вытаскивали на сушу лодки и неводы. Спустя некоторое время они устроились под стволом высокой пальмы, и Нари повела тихий рассказ о своей прежней жизни.

Рядом с ней Али выводил узоры в пыли. Он почти ничего не говорил, слушая ее молчаливой тенью.