Безумный Макс. Генерал империи - Михаил Ланцов

Наконец Керенский не выдержал и пригласил Максима для приватного разговора в кабинет. По странному стечению обстоятельств, им оказалось то самое помещение, где Меншиков первый раз беседовал с Николаем II и его супругой по поводу беременности Татьяны Николаевны. Что всплыло в голове у молодого генерала очень ярко и сразу, навеяв разные воспоминания, вызвав немало раздражающие ассоциации. Дескать, Керенский в курсе и на что-то намекает.

– Присаживайтесь, – нейтрально произнёс Александр Фёдорович, указывая на стул рядом со столом. Словно посетителю. Максим же демонстративно не подчинился и сел на роскошный, но небольшой диванчик. Тот самый, где тогда сидели монарх с супругой. Керенский едва заметно вспыхнул, но сдержал себя в руках. – Утомительный приём. Не так ли?

– Вам не нравятся эти люди? – шутливо поинтересовался Максим.

– Отчего же? Нет. Хорошие люди. С ними очень приятно работать.

– Да? Странно. Мне показалось, что Вы на некоторых из них смотрите с отвращением. Или слово «хорошие» у Вас значит что-то большее, чем принято?

– Не важно, – нахмурился Керенский, недовольный и уязвленный словами собеседника. Он не думал, что его отвращение к ряду коллег, с которыми он вынужден работать, так очевидно окружающим.

– А что важно?

– Что? Хм. Максим Иванович, мне нужен Ваш совет. Недавно мне попалась фраза на одном древнем языке, и я хотел бы найти её перевод. Очень уж любопытно. Знающие люди сказали, что Вы в курсе.

– Эти люди были хорошими?

– Безусловно, – ответил Керенский, нервно дёрнув подбородком.

– Насколько мне известно, Александр Фёдорович, я не лингвист и вряд ли Вам помогу.

– Аш назг дурбатулюк… – начал говорить Керенский, озвучив формулу кольца Всевластья. – Вы, насколько я знаю, однажды употребили эту фразу, сказав, что это древнее проклятье. Что оно значит?

– Полагаю, Вас не устроит версия: «Я всё придумал по пьяни? » – с довольно мерзкой ухмылкой поинтересовался Меншиков, которому этот разговор совсем не нравился.

– Не устроит, – холодно и с явно проскакивающим раздражением ответил Керенский. Прошёл к шкафу. Открыл его. Достал бутылку виски и стакан. Один. Себе. Кое-как выдернул пробку и чуть трясущимися руками, постукивая по бортику стакана, налил «живительной влаги». С четверть ёмкости. А потом одним махом влил в себя.

– Занюхивать будете? – со всё тем же полным отвращения выражением на лице спросил Максим, отмечая отсутствие в кабинете закусок. Керенский дёрнулся, как от оплеухи, и слегка осоловевшими глазами уставился на нашего героя.

– Как эта фраза переводится?

– Как Вам угодно. Хотите так, а хотите – этак.

– Не юродствуйте! Вы же знаете смысл этих слов! Почему Вы не хотите их перевести? Они несут какую-то угрозу? Или как это понимать? – взвился Керенский.

– У древних высказываний много вариантов перевода. Далеко не всё из того, что имел в виду автор фразы, могут услышать и понять окружающие. И тем более – далёкие потомки. Такие фразы как ребус, головоломка. Их истинный смысл открывается лишь тогда, когда становится уже слишком поздно.

– И всё же я прошу Вас удовлетворить моё любопытство.

Максим как можно более приторно улыбнулся и произнёс:

– Одно кольцо – чтобы всех отыскать, воедино созвать и единой волей сковать.

– И что это значит? – как-то опешил Керенский. – Это совсем не похоже на проклятье.

– Не похоже. Но этот перевод краткий и лишён многих смыслов. Древний язык полон образов и сложных смыслов, которым не подобрать аналогов в русском языке. А если долго и подробно описывать, то нормальный перевод требует пояснения в виде лекции. И её не уложить меньше, чем в пару часов, что, как Вы понимаете, даст понимание очень смутное и приблизительное. Там один контекст произнесения достоин многих дней повествования. А без него смысл фразы просто не понять, даже если я Вам переведу каждое слово и дам исчерпывающую картину смыслов, несомых им как вообще, так и в текущей ситуации.

– Допустим… допустим, – покачав головой, произнёс Керенский. – Но к чему Вы произнесли это проклятье?

– Просто так, – пожав плечами, произнёс Меншиков. – Вспомнилось отчего-то. Это просто старая легенда. Я вообще не понимаю, чем правителя России – пусть и временного – заинтересовала эта мелочь.

– Что это за легенда? – с нажимом произнёс Александр Фёдорович.

– Обычная. Таких сотни, если не тысячи. В стародавние времена один… хм… человек захотел власти. Ради чего разрушил мир и единство в целой стране. Стравил брата с братом, подло убив их отца. И, пользуясь этим раздором, добился своего.

– На что Вы намекаете? – напрягся глава Временного правительства.

– Я просто кратко пересказываю вам легенду, – нагло скалясь в лицо Керенскому, ответил Максим. – Вы же сами просили.

– И чем всё закончилось? – недовольно пробурчал его собеседник.

– Он победил. Почти. Но в самый последний момент всё пошло не так. Вступая в это противостояние, он просто не знал, что у него нет ни единого шанса. Но разве это что меняло и кого-то оправдывало?

– Максим Иванович! – воскликнул Керенский, вскинувшись, прекрасно понимая, что его собеседник намекает ему на него самого. Во всяком случае, эксцентричность Керенского не позволяла смотреть на вопрос отвлечённо.

– А что Вам не нравится, Александр Фёдорович? Вы хотели получить ответы, а получили новые загадки. С прошлым всегда так. Поясню. В любой игре всегда есть хищник – и всегда есть жертва. Вся хитрость – вовремя осознать, что ты стал вторым, и сделаться первым. Тот деятель прошлого в какой-то момент слишком уверился в своём превосходстве. Потерял чувство реальности. И закончилось всё это очень печально. Для него. Он, конечно, смог сбежать, но потерял всех своих союзников, воинов, земли и даже тело…

– Как можно сбежать, лишившись тела? ! – перебил Максима Керенский. – Впрочем, не важно… Древние легенды слишком поросли мхом. Не стоило их ворошить. Я Вас больше не задерживаю. Я благодарен Вам, что Вы утолили моё любопытство.

– Надеюсь, и Вы утолите моё.

– Максим Иванович, я ужасно устал, – демонстративно глянув на часы, стоявшие в комнате, произнёс Александр Фёдорович. – Давайте продолжим разговор позже, завтра, – нервно буркнул глава Временного правительства и, видя, что Меншиков не собирается вставать и уходить, вышел сам. Просто вылетел из кабинета.

Немного помедлив, Максим встал и медленно, никуда не спеша, покинул эту комнату. Керенского нигде не было видно. Он исчез. Как сквозь землю провалился. Поэтому наш герой поехал к себе на Елагин остров. Зря, что ли, ему там старый дворец ещё Николай II подарил?