Гуд бай, дядя Сэм! - Андрей Ильин

Тормоза с заносом, так что к снежной обочине припечатало!

Опустить стекло… И сразу в салон жёсткий, как битые осколки, снег.

– Вы как? ! Вы кто? ! Вы зачем? !

– Горючка кончилась. Недоглядел малость.

Один человек, посреди бескрайней тундры, без оленей и чумов, в железе, которое тепло не держит, которое как ледяной гроб, если без топлива.

– Как же вы так? !

– Не знаю. Поможете?

Какой вопрос! Не помочь, значит, убить. Здесь хоть последней каплей делись, такой закон!

– Забирайтесь в салон, чтобы согреться. Быстрее, а то машину выстудим!

Печку на полную мощность, из бардачка спирт и кружку. Ввалился с холода в промёрзшем тулупе, плюхнулся на сиденье, дух переводя. Повезло мужику, уж так повезло! Даже если SOS, даже если спасатели, можно не дождаться, в сосульку замёрзнув. Такая трасса!

– Вы откуда? Куда? !

Суёт руки под горячую струю воздуха. Смотрит.

– Не важно. Я не «куда», я «к кому». Здравствуй…

Что? .. Кто? !

– Здравствуй, резидент…

Так вот зачем этот переход, и трасса, и джип… И не где-нибудь в начале или конце, как можно было предположить, а посередине. Два джипа посреди тундры, где «туда пятьсот» – «сюда пятьсот», и даже беспилотник не запустишь, потому что минус сорок, да и откуда? ! Идеальная площадка для встречи без посторонних глаз.

А не перебор? Вот так-то, с рисками и маетой?

– Регион я этот знаю, мой бывший. Спокойнее мне тут. И с гарантией. Да и дела кое-какие имеются… Как доехал?

– Живым… А что с горючкой?

– Горючки полные баки. Могу тебе отлить, если надо. Да и не так тут всё пусто, как кажется, туда, два шага, становище оленеводов, дальше фактория и интернат для их детишек, в ту сторону, километров семьдесят, вертолётчики и военные, к югу – буровики. Столовка у них, я тебе доложу, с меню, как в московском ресторане, и еще бассейн, зимний сад. А если что, вон там, километрах в десяти, дорога накатанная, параллельно идёт, а это так – времянка, которой никто не пользуется. Тундра – она только с виду мёртвая, а коли пообвыкнуться – жизнь ключом бьёт.

Смеётся Куратор – «тёплую» встречу приготовил, ничего не скажешь. И точно – без любопытных ушей, которые здесь прежде отмёрзнут и отпадут, чем что-то услышат.

– Но это всё присказка, а сказка… Сказка для взрослых мальчиков и потому с неизвестным концом. Но одно скажу точно: предстоит тебе, добрый молодец, дорога дальняя, в страны заморские, без ковровых дорожек и клубков-ведунков под ногами.

– Куда?

– Не близко, за океан. Хоть через этот… – кивнул на север. – Хоть через тот. Пункт прибытия один.

– Но я… Но регион…

– Приказ верховного, который не обсуждается.

– Задача?

– Осмотреться, щели нащупать, вставить и раскачать, если получится. Короче, палки им в колеса. Ну, или еще куда.

– Для чего?

– Не знаю. Сие не нашего с тобой ума дело. Подозреваю, что в виде мелкой пакости и для отвлечения внимания от нас. Там, в машине, в канистре для тебя посылка, может, найдёшь какие дополнительные инструкции.

– Я один?

– Один.

– Страховка?

– Только я и только в экстренных случаях через аварийный канал.

Для этого он и притащил его сюда, на край цивилизованного мира, чтобы лично познакомиться, потому как «виртуалка» нюансов не передает и нужно запомнить мимику, жесты, походку, голос, ощущение от человека, ведь при следующей встрече он может быть в любом обличии. Нужно увидеть, рукой пощупать, убедиться, что он живой, а не компьютерная фантазия, не подстава. И еще наладить контакт, чтобы уверовать, что за спиной у тебя кто-то есть. Он – Куратор, а за ним – Организация! Которая бдит и не прощает! .. Вот для чего эта, у черта на рогах, встреча. Ну и посылка, конечно, тоже, тем более, если целая канистра.

– Значит, автономка?

– Полная, как на подводной лодке…

– Помощь возможна?

– Да. В виде добрых пожеланий и искреннего сочувствия.

Ну, это как всегда.

– Отчёты?

– В полном объёме, по оговорённым формам и каналам. И без задержек. Информация пропадать не должна.

Ясно. Туда – дуй, а обратно… добрые советы и оргвыводы.

– Еще вопросы?

– Почему я?

– У тебя язык и опыт, ты за пределами уже бывал.

– Но не там, в Африке…

– Не всё ли равно? Чужбина – она и есть чужбина… Не из лёгких работёнку я тебе подкинул, сочувствую…

И дальше по делу, по частностям, по деталям…

Два человека, два мужика в салоне джипа, посреди тундры, а вокруг полярная ночь, пурга, вой ветра, мельтешня снега в свете фар и уютно урчащий движок.

– Приказ ясен?

– Нет. Но будем исполнять.

– Может, чайку на посошок? У меня есть.

Чай? ! Не принято у них чаи с Куратором распивать – увиделись, обменялись информацией и разошлись, как в море… подводные лодки, чтобы сразу занырнуть и на дно залечь. А этот… Видно, на совсем гиблое дело Куратор его снаряжает, коли подсластить хочет.

– Ну, ни пуха…

Дорога… Туда пятьсот, сюда пятьсот… Хотя уже не представляется она такой, как раньше. И сам героический, сквозь пургу и мороз, поход… Потому что там – оленеводы с интернатом, здесь – буровики с меню и бассейном, и дальше кто-то еще… И никакой романтики. Дорога, просто дорога, среди снега и льда. Если бы ее еще реагентами посыпать, так совсем хорошо. Не все в жизни так страшно, как кажется, или как тебе туроператор расписывает, немалые денежки за это сдирая. Нынче среди людей страшнее, чем посреди тундры или океана. Особенно если эти люди чужие, если за океаном…

Последние километры, и дорога уже не как прежде, уже утоптанная. Остановиться. Где та «подаренная» случайным незнакомцем канистра – надо бы ее слить в конце пути. Но не обычным порядком. Если обычным, если крышку откинуть, то эти двадцать литров бензина, с добавленной в него разнообразной химической дрянью, рванут, как тот стомиллиметровый гаубичный снаряд, разнося в клочья посылку и того, кто к ней рученьки свои шаловливые потянул.