Бука - Туутикки Толонен

Каапо закатил глаза. Хилла понятия не имеет, что в июне вовсе не везде лето. У некоторых это, наоборот, зима. Смотря в каком ты полушарии.

– Читать надо больше, – фыркнул он.

Хилла показала ему язык и продолжила разговор:

– В холодильнике полно еды! Да, сейчас. – Она передала трубку Каапо: – Незримый Глас хочет с тобой поговорить.

– Алло? Что сказала Хилла? Да ничего такого не сказала. – Каапо показал Хилле язык. Незримый Глас не любил, когда его называли Незримым Гласом. – Конечно же я умею готовить. Например, намазывать бутерброды и чистить мандарины. Разумеется, сможем! Хилла все умеет. Ну… кашу-то варить наверняка! Майкки? Не знаю. Спроси сам. Но если ты прилетишь следующим рейсом, то это всего одна ночь. Да-да, отличный план. Ну пока.

Каапо отдал трубку Майкки.

– Это кто, Незримый Глас? Значит, ты не прилетишь? Что-что? – В ответ на мамины гримасы Майкки скорчила рожицу. – Ничего, мы так и думали. Ну конечно! Нет, мне не страшно дома, у меня ведь есть Хилла, и Каапо, и купальный халат. Да, он все еще разговаривает. Это самый лучший халат в мире!

Мама покачала головой. Она считала, что папе совершенно не обязательно знать обо всем, что творится дома. Самые странные странности лучше всего смести на совок да выбросить потихоньку за окошко, авось никто не заметит. Взять хоть эту историю с говорящим халатом. Вспомнив про халат, мама снова вздохнула. Нет, обязательно надо поехать отдохнуть.

– Это же бука! – трещала Майкки. – Настоящая бука! У нее желтые глаза. Нет… Сейчас посмотрю. – Майкки заглянула в шкаф. – Когти у нее короткие. Очень грязные. Сам увидишь, когда приедешь. – Майкки немножко послушала. – Нет, халат – это халат. Это не игрушка. Ладно!

Она передала трубку маме.

– Алло, – сказала мама. – Да, конечно, работает, ты же сейчас на него звонишь. Да, они уже большие. – Мама оценивающе оглядела детей. – Хорошо, сейчас. Перезвони. Нет, лучше ты, как обычно. Ладно, пока. Через три минуты. Дети, – сурово сказала мама, окончив разговор. – Как вы уже догадались, у папы задерживается самолет. Он сказал, что…

– Что халаты не разговаривают, – хихикнула Майкки.

– Что рейс перенесли из-за сильного снегопада. Следующий самолет – через несколько часов, и он прилетает завтра днем. Вы продержитесь до завтра с… с этим? – Мама кивнула на шкаф.

– Да конечно, – отозвалась Хилла. – А как нам себя вести, когда приедет Незримый Глас?

– Ты о чем? – не поняла мама.

– Ну, может, покажешь нам его фотографию? А то вдруг мы откроем дверь кому-нибудь не тому? – подхватил Каапо под Хиллин хохот.

– Ну хватит! – взвилась мама. – Это ваш отец. У него частые командировки. Думаете, ему самому это очень нравится? Вовсе нет, и прекратите ваши дурацкие шутки. Папа просил узнать, готовы ли вы остаться с этим чудовищем до его приезда или надо придумать какой-то другой вариант.

– Готовы, готовы, – сказала Хилла. – Это же специально обученная няня. Не может быть, чтобы инструкция врала.

– Мы даже хотим с ним остаться, – заверила Майкки.

– Каапо, а ты?

Каапо посмотрел на спящую, ровно дышащую буку. Опасной она не выглядела. И вообще, должно же в каникулы произойти хоть что-то интересное.

– Мы не пропадем, – ответил он.

Снова зазвонил телефон – прошло три минуты. Папа всегда был пунктуальным. Мама сняла трубку.

– Привет. Да, успели-успели. Говорят, что справятся. Да, странно, конечно, но что делать… Ключи у тебя есть?

Ребята переглянулись. Хилла тихо присвистнула. Вот и начинаются чудеса. Мама, которая никогда нигде не была, уезжает. Папа, который никогда не был дома, наоборот, приедет. Дети, которых никогда не оставляли одних, целую ночь будут предоставлены сами себе. А в шкафу спит специально обученная бука, хотя всем прекрасно известно, что бук вообще не бывает.

– Я пошла в ванную, – сообщила Майкки. Хилла и Каапо закивали. Хоть что-то должно остаться как прежде.

Глава 3

Мама берет и уезжает

– Пылесос вон там. Ну, ты и сам знаешь. Губка для посуды в нижнем шкафчике. Моющие средства…

Каапо оглядел родные белые стены и белый потолок. Ну и ну. На всем лежал теперь сероватый налет – понятное дело, из-за буки. За несколько часов, которые бука провела в квартире (да и то в шкафу), она успела все засыпать этим странным веществом. И это не грязь, как думает мама. Это неизвестная субстанция. Она похожа на туман. Или на въевшуюся в стены тьму.

– Бучья пыль, – буркнул Каапо и потер пальцем стену. На пальце остались крошечные серые катышки.

– Каапо, ты слушаешь? – окликнула мама. – Швабра за шкафом, у стенки…

Каапо покивал. Он и так знает, где что. Он прожил в этой квартире всю жизнь. Конечно, он найдет швабру. Но именно сейчас он бы лучше пошел в библиотеку и нашел все, что только можно, о буках, а не выслушивал в очередной раз теоретический курс по уборке квартиры.

Мама отпустила в библиотеку только Хиллу, так как Хилла старшая. И зря, потому что поиск информации и возраст – вещи несвязанные.

Каапо вздохнул. От Хиллы в библиотеке не будет никакого толку. Она никогда ничего не может найти. А вот он, Каапо, точно знает, на какой полке что лежит. Он знает, что спросить. И ему наверняка придется потом самому топать в библиотеку за книжками, которые не нашла Хилла.

Мама взглянула на настенные часы в прихожей. Майкки в ванной разговаривала с халатом.

– Что-то из этого выйдет? – думала мама вслух. – И где же Хилла? Мне скоро выходить. Хорошо, хоть сумка собрана и еда готова. Надо еще вымыть Майкки голову…

– Нет! – взвизгнула из ванной Майкки.

И как только услышала? Мама вздохнула.

– Опять двадцать пять. И все равно голову мыть надо. А то вши заведутся.

– Вши не заводятся от немытой головы, – вмешался Каапо. – Они просто переползают с одного человека на другого.

Мама снова вздохнула: