Джим Моррисон, Мэри и я. Безумно ее люблю. Love Her Madly - Билл Косгрейв

– Нормально платят, но работа паршивая. Вся прелесть в том, что можно работать, когда угодно. Прогуляю день или даже три, а потом работаю двенадцать часов, если захочу.

Парень сворачивает на Седьмую, останавливается и высаживает нас.

– Удачи, ребята.

– Спасибо, старик.

Джим закуривает очередной косяк, и мы направляемся к пляжу мимо концертного зала Санта-Моника Сивик Аудиториум [7 - Сивик Аудиториум в Санта-Монике (Santa Monica Civic Auditorium) – знаменитый концертный и выставочный комплекс, был открыт летом 1958 г. В то время там находился второй по величине концертный зал в районе Лос-Анджелеса. В Сивик Аудиториум выступали звезды такой величины, как Элла Фитцджеральд (https: //ru. qwe. wiki/wiki/Ella_Fitzgerald), Дэвид Боуи, Эрик Клэптон (https: //ru. qwe. wiki/wiki/Eric_Clapton), Фрэнк Синатра (https: //ru. qwe. wiki/wiki/Frank_Sinatra), Village People (https: //ru. qwe. wiki/wiki/Village_People), Дэйв Брубек (https: //ru. qwe. wiki/wiki/Dave_Brubeck), Лора Ниро (https: //ru. qwe. wiki/wiki/Laura_Nyro), Тим Бакли (https: //ru. qwe. wiki/wiki/Tim_Buckley), Боб Дилан (https: //ru. qwe. wiki/wiki/Bob_Dylan). Pink Floyd выступили там 1 мая 1970 г. В 1964 г. в этом зале прошли съемки концерта с участием Джеймса Брауна (https: //ru. qwe. wiki/wiki/James_Brown) и The Rolling Stones (https: //ru. qwe. wiki/wiki/The_Rolling_Stones). В 1961–1967 гг. там проходила церемония вручения Оскара. В наши дни в Сивик Аудиториум базируется симфонический оркестр Санта-Моники – Прим. пер. ]. Телевизионщики устанавливают на башне огромную телекамеру с эмблемой канала АВС. Вокруг туда-сюда снуют люди, разгружают с грузовиков красные ковровые дорожки, кабели и разное оборудование. Над входом высится гигантская фигура золотого Оскара. Выставляется осветительная аппаратура. Воздвигаются заграждения.

– Господи, какая же это все фигня! – говорит Джим.

Он начинает рассказывать о французских кинематографистах Новой волны, о Франсуа Трюффо и других режиссерах, о которых я никогда раньше не слышал. О том, какие они гениальные, какими методами пользуются. Ни о чем таком я понятия не имею. Теперь мы уже сидим на пляже, уставившись на бегущие волны, и Джим объясняет, почему именно французы делают настоящее кино.

– А голливудские фильмы – это сплошь сахарный сиропчик для толпы. Типа «Мэри Поппинс» или «Моя прекрасная леди».

– А мне показалось, «Грек Зорба» – отличный фильм.

– Конечно, ты прав, фильм хороший – со смыслом. Но это совместное производство Великобритании и Греции.

Джим обладает энциклопедическими знаниями и поразительной памятью, знает все о фильмах, которые видел сам, и тех, что изучал в киношколе. Он подробно рассказывает о фильме «На последнем дыхании» режиссера по имени Жан-Люк Годар.

– Старик, он гений! Посмотри его «Презрение». Французы настолько опередили Голливуд! Или вот еще – «Лола». Потрясный фильм.

Джим записывал все, что чувствовал, что наблюдал вокруг себя. Конспектировал окружающий мир. При нем всегда был его вечный спутник – блокнот для набросков идей или стихов. Джим был первым повстречавшимся на моем пути интеллектуалом. Он рассуждал обо всем, от шикарной девчонки на пляже до тайн Вселенной; его разговоры пестрели именами философов вроде Ницше – в тот период моей жизни я понятия не имел, кто это. Джим действительно прочел все книги, которые у него были. Позже Мэри говорила, что он мог запомнить целые страницы текста и потом цитировать их по памяти. Любопытно, что все написанные им стихи, которые он мне показывал, не имели никакого отношения к музыке. Я и подумать не мог, что со временем эти стихи станут мировыми хитами. И я ни разу не слышал, чтобы он что-то напевал себе под нос.

Джим вырывает из блокнота чистый лист и записывает для меня названия фильмов и имена режиссеров.

– Вот, ты просто обязан их посмотреть, старик. Сам поймешь, что такое гениальное кино, это расширит твой кругозор.

И тут я говорю:

– А я хотел бы сходить на церемонию «Оскар».

– Зачем? !

– Ну, хотя бы посмотреть на звезд во всем блеске.

– Издеваешься? Они все занудные и насквозь фальшивые. А их фильмы – просто подслащенные пустышки, там все неискренне. Но самое главное – ты в жизни туда не попадешь.

– Всегда можно найти способ…

Я рассказываю Джиму, как однажды пробрался на частную вечеринку в честь Сэмми Дэвиса-младшего [8 - * Сэмми Дэвис-младший (1925–1990) – американский (https: //ru. wikipedia. org/wiki/%D0%A1%D0%A8%D0%90) эстрадный артист, киноактер и певец. ] в отеле Кинг Эдвард в Торонто, после его концерта в зале О’Кифф Центра [9 - О’Кифф Центр (в 2012 г. был переименован в Меридиан Холл) – крупнейшая концертная и театральная площадка Торонто и всей Канады, был торжественно открыт в 1960 г. Прославился архитектурой, опередившей свое время (середина XX века). – Прим. пер. ].

– Никогда не слышал про О’Кифф Центр.

Естественно, Джим не мог знать, что в один прекрасный день он и The Doors выступят на сцене О’Кифф Центра при полном аншлаге.

Джим возвращается к нашей теме.

– Завалиться на частную вечеринку в номере отеля – не то же самое, что попасть на вручение «Оскара». – Он смеется. – Это совершенно нереально, точно тебе говорю.

Я не сдаюсь.

– Спорим, что пройду? На пять баксов.

– Не надо, Билли, я не возьму твоих денег.

Нам хорошо вместе. Нас обоих не напрягает молчание. Мы то просто смотрим на линию горизонта, то думаем о чем-то… или ни о чем.

Час спустя мы прогуливаемся вдоль пляжа, Джим закуривает.

– Старик, может, все-таки попробуешь?

Как ни странно, до того дня я ни разу в жизни не курил марихуаны, несмотря на мое всегдашнее стремление испробовать все на свете и совершать необдуманные поступки.

– Давай, не ломайся, увидишь, тебе понравится, уж поверь мне. Эта штука делает с башкой что-то невероятное!

Почему бы и нет? Мэри курит траву. Джим курит ее все время. А ему я доверяю. Он мне друг. С кем начинать, как не с ним?

– Потихоньку, Билли, всего несколько затяжек.

Эффект не заставляет себя ждать.

– Ни хрена себе!

Все вокруг становится кристально четким. Кажется, что до сих пор я смотрел на мир через матовое стекло. Могу поклясться, я чувствую, как мой мозг раздвигается. Будто кит, застрявший подо льдом, вдруг находит прорубь и вырывается наружу.

Я смотрю на Джима – вид у меня, должно быть, совершенно обалдевший. Он по-дружески улыбается: