Серые ублюдки - Джонатан Френч

Свин продолжал увеличивать расстояние между ними и орками, и Шакал повернулся в седле. Блажка тоже прорвалась, Овес и Колпак ненамного отставали от нее. Колпак держался в седле неуверенно, и когда он приблизился, Шакал увидел, что тот зажимает рукой кровоточащую рану на плече. Издалека Шакал заметил, что дважды раненный орк с расколотым копьем снова поднимается на ноги, но Чумной наскочил на него и растоптал копытами. Покидая место схватки, Ваятель проехал по нему колесницей.

Шакал и другие остановились на безопасном отдалении от тяжаков, ожидая, пока их догонит Ваятель. Четверо орков по-прежнему стояли на ногах, сплотившись вокруг последнего уцелевшего т’хуруука. Похоже, все были ранены. Гвоздь с Серыми ублюдками начали разворачиваться, готовя очередной заход. К удивлению Шакала, Ваятель достал боевой рожок, прикрепленный к его колеснице, и протрубил три коротких сигнала, призывая их перегруппироваться.

– Вождь, – проговорил Шакал, – мы могли бы ударить по ним с двух сторон и покончить с этим.

– Нет. – Ваятель покачал головой. – Мы возвращаемся.

Шакал не удержался от того, чтобы бросить изумленный взгляд на Овса.

– Чего ты на него смотришь? – с вызовом спросил Ваятель. – Я что, неясно сказал?

– Нет, Ваятель, – ответил Шакал. – Но если тяжаки добегут до скал и там спрячутся, следовать за ними будет опасно.

– Тебя что, по черепу стукнули, малец? Я не говорил, что мы последуем за ними. Я сказал, мы возвращаемся в Горнило.

– И оставляем тяжаков в нашем уделе живыми? – спросила Блажка, не сумев скрыть недовольство в своем голосе.

Ваятель медленно повернулся всем телом к Блажке.

– Сейчас я тебе кое-что объясню. И если остальные парни подоспеют сюда прежде, чем мне удастся тебе все растолковать, то мне это не понравится. – Ваятель грозно подчеркнул слово «парни», не сводя сурового взгляда с Блажки. – Все эти орки уже ранены. Они пришли сюда с двумя руками и двумя ногами. И оставляют здесь руку и четыре пальца. Тяжаки никогда не выбирают случайно, каким числом идти. За чем бы они сюда ни пришли, они уже не пойдут дальше. Пусть ковыляют обратно на юг и уносят рассказ о своем поражении с собой. Хочешь, я дам в дорогу им еще один рассказ? О том, как вождь Серых ублюдков отрезал языки двум членам своего копыта, которые сомневались в его приказах? Потому что сегодня мне уже хватило длинного языка Шакала, и, честно сказать, Ублажка, твой язык мне тоже ни к чему, если только он не лижет мой член.

За спиной Ваятеля Шакал видел, что орки карабкаются к скалам Батайята. Он не сказал ни слова, молчала и Блажка. Подъехали остальные Ублюдки, казалось, столь же озадаченные приказом вождя, но возражений больше не было.

Возвращалось копыто не торопясь. Изматывать варваров больше не было нужды. Все ехали молча, поглядывая, нет ли новой угрозы, но в душе переживали о своем. Шакал знал своих братьев. То, что они позволили оркам уйти, не нравилось никому. Ваятель сильно приблизил голосование, которое уберет его с места во главе стола. Черт, это уже предрешено. Шакалу остается только удостовериться в том, что никто из остальных не опередит его, метнув топор раньше.

Показалось Горнило, и вождь протрубил в рожок, давая соплякам знак опустить Свиной гребень. Когда копыто достигло стен, помост уже был опущен, и свины быстро его одолели – им не терпелось оказаться в своем загоне.

– Тушите уже чертовы печи! – приказал Ваятель соплякам. – Я не хочу спалить всю древесину из-за какой-то дюжины тяжаков.

– Зато спалишь потом из-за семерых, – пробормотал Шакал так, чтобы его услышал только Овес.

Друг предостерегающе сдвинул брови.

Спешившись, Ублюдки повели своих свинов в хлев. Когда они вошли в ворота, Шакал отшатнулся от жара, до сих пор наполнявшего тоннель. Должно пройти еще несколько часов, прежде чем он остынет.

– Простите меня, друг?

Голос донесся из тоннеля, и Шакал вместе со всеми выругался, от испуга на несколько шагов отступив назад.

– Кто это, на хрен, сказал? – с вызовом спросил Обхват.

Блажка и Колпак уже прижимали арбалеты к плечам, направив их в темный проход. Шакал переглянулся с Овсом и поднял собственное тренчало.

Из темноты за опускной решеткой показалась фигура.

– Тысяча и одно извинение, друзья. Я не хотел вас пугать.

Это был полуорк, но Шакал его не узнавал. Толстый, почти жирный, но с моложавым лицом, с идеально подстриженной черной бородой и усами. Голову его оплетал тюрбан, тело облекали восточные одежды. На пухлых пальцах, сжимающих стальные прутья решетки, блестело множество колец. Шакал знал, что сейчас эти прутья слишком горячие, чтобы к ним прикасаться. Самому ему трудно было даже дышать в такой близости от тоннеля, но чужак стоял внутри него и даже не потел. Он только смотрел на полукруг нацеленных на него арбалетов с безмятежным безразличием.

– Будьте так добры, впустите меня, – сказал он приветливым тоном, – уверяю вас, я буду лишь смиренным гостем.

– Вот и нет, – ответил Ваятель, проложив себе путь между Гвоздем и Мелочником. Затем он сделал два неуверенных шага к воротам и остановился перед стеной адского жара, пристально глядя на полуорка.

– Ты чародей, – проговорил вождь. На его лице, спрятанная повязками, заиграла улыбка.

Глава 4

– Что на этот раз натворил, Шак?

Берил даже не подняла головы, когда Шакал вошел в приют, – все ее внимание было поглощено визжащим ребенком, которого она отмывала. Он никогда толком не понимал, как ей это удавалось, но она говорила, что узнает по запаху каждого ребенка, которого воспитывает. Продолговатую комнату с низким потолком целиком заполняли юные полуорки – они носились, ползали или просто сидели на месте. И шума от каждого было больше, чем от свиньи во время течки.

– Возьми Пролазу, пока он не обжегся о котел, – спокойно сказала Берил, слегка наклонив голову к плечу.

Посмотрев в сторону знакомого камина, Шакал увидел маленькое слюнявое существо, тянущее пухлую ручку к булькающему котелку с кашей, подвешенному над слабым огнем. Перескочив через других детей, чтобы оказаться рядом, Шакал успел дотянуться до ребенка и схватить его прежде, чем тот получил урок. Мелкий полукровка захихикал, стоило поднять его на руки.